Арсеналы просят огня

Арсеналы просят огня

Автор – Владимир Воронов

Что стоит за взрывами на военных складах, которые в течение последних двадцати лет гремят в России с подозрительной регулярностью

Тринадцатого ноября 2009 года это случилось в Ульяновске. На воздух взлетел 31-й арсенал ВМФ: морские мины, торпеды, глубинные бомбы, снаряды для корабельных орудий. Арсенал расположен недалеко от волжской дамбы. Так что можно представить последствия, если бы взрывы до неё добрались. Власти заверили горожан: химического и ядерного оружия на складе нет, а милиция тем временем рекомендовала запастись водой, едой и марлевыми повязками и на улицу не выходить, что, естественно, лишь усилило панику. Торпеды, мины и снаряды рвались ещё несколько дней. Погибли два человека из пожарного расчёта арсенала – мичман Владислав Панков и матрос Иван Кузнецов. Остальные военнослужащие и несколько десятков работниц цехов по утилизации боеприпасов отсиделись в бомбоубежище.

Президент Дмитрий Медведев, находившийся в момент трагедии в Сингапуре, приказал в течение двух недель проверить все склады боеприпасов в стране.

Следствие, представители которого к тому моменту ещё не успели ни место ЧП посетить, ни экспертизы провести (какие экспертизы под осколками?), поспешило представить виновника. Вернее, виновницу: пожар-де произошёл из-за нарушения технологической дисциплины, когда 29-летняя работница арсенала Екатерина Кангина разбирала снаряд. В ночь на 11 декабря она умерла, начальству это на руку: на мёртвых можно валить всё.

Не секрет, что правила безопасности порой нарушают жутко – снаряды разбирают чуть ли не кувалдами. Однако, как утверждают очевидцы, сначала вспыхнули вагоны с порохом, извлечённым из артвыстрелов, а уж потом рванули боеприпасы.

Собиралось ли следствие отработать версию поджога, неизвестно, поскольку 23 ноября всё повторилось. Взорвался один из снарядов, которые саперы укладывали в кузов «Урала» для транспортировки к месту уничтожения. Вслед за ним сдетонировали остальные, находившиеся в кузове. Восемь сапёров погибли на месте, двое были тяжело ранены. Впрочем, снаряд ли сдетонировал или подложенное взрывное устройство, неведомо: погибшие уже не скажут, а уцелевшие находились в отдалении от очага взрыва.

Прибыв на следующий день в Ульяновск, Дмитрий Медведев в праведном гневе вышвырнул из армии целую когорту генералов и полковников: «Я принял решение освободить от занимаемой должности и уволить с военной службы начальника инженерных войск ВС РФ Юрия Балховитина, начальника Главного ракетно-артиллерийского управления Министерства обороны Российской Федерации Олега Чикирева, временно исполняющего обязанности начальника вооружения, заместителя командующего войсками Приволжско-Уральского военного округа по вооружениям Вячеслава Халитова (на самом деле Халитов был временно исполняющим обязанности начальника Главного автобронетанкового управления Минобороны. – Ред.) и временного исполняющего обязанности начальника инженерных войск (округа. – Ред.), полковника Александра Бобракова». Ещё Медведев приказал министру обороны уволить командование 2-й гвардейской общевойсковой армии и, разумеется, руководство злосчастного 31-го арсенала ВМФ.

Негодование президента объяснимо: его посещение Ульяновска было запланировано именно на 24 ноября – предстояло открыть новый мост через Волгу, провести там выездное заседание президиума Госсовета, а также важную встречу с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым. А тут такие «коррективы».

Может показаться, что Верховный главнокомандующий погорячился: арсенал – флотский, а наказали сплошь «сухопутчиков». Но именно на этих генералов замыкается всё то, что может взрываться в армии и на флоте. Именно они отвечают за заказ, транспортировку, хранение и утилизацию взрывоопасного имущества. Флотские ракетчики-артиллеристы-арсенальцы тоже замыкаются на руководителе Главного ракетно-артиллерийского управления (ГРАУ), равно как «морские» минёры – на начальнике инженерных войск. Но раз уволили начальников, рубанув по верхушке этой пирамиды, значит, пошла лавина, которая сметёт всю цепочку. Так что полетят не три-четыре генерала, а десятки, сотни полковников. Нам-то сообщат только о тех, кто входит в номенклатуру президента. 

Так генералов в России не снимали давно – с позором, чуть ли не в прямом эфире, с уничижительными формулировками из уст главы государства. Но сам факт участия первого лица государства в таком «разборе полётов» свидетельствует: ситуация со взрывами на военных складах зашла слишком далеко.

Команда на взрыв

Военные склады могут иногда гореть (если их поджечь), но никогда не взрываются: их взрывают. Эту непреложную истину вам разъяснит любой профессионал-военный. В арсеналы, склады, хранилища боеприпасов, горюче-смазочных материалов (ГСМ) и вещевого имущества закладывают многократную прочность и многоуровневую защиту. Причём не только от пожаров, поджогов, диверсий или молний, но и, главное, «от дурака». Такие склады возводил, обустраивал, охранял, например, мой дед, прослуживший в армии полвека. Он же их и взрывал – когда приказывали. И за полвека его службы на его памяти сам по себе не взлетел на воздух ни один арсенал, не сгорело ни одно хранилище ГСМ и ни один вещевой склад. А уж с документами советского периода о ЧП в своём роде-виде войск он обязан был ознакомиться по служебному положению. И подробно описывая, как обустраивают эти склады, дед произносил: «Если не говорить о войне и диверсантах, склады взрываются только в двух случаях: когда их приказывают взорвать или когда хотят скрыть воровство».

Ту же мысль внушал мне и другой генерал-артиллерист, уточняя: взрывают по приказу высшего руководства страны. Как, например, в апреле 1992 года (тогда на воздух взлетели армейские склады близ Еревана). Или же не взрывают – тоже по приказу с самого верха, как это в том же 1992 году произошло со складами ракетно-артиллерийского вооружения в Грозном.

Вакханалия взрывов, охватившая склады российского Минобороны, беспрецедентна: с 1992 года они горят и рвутся ежегодно! Лишь по открытым источникам я насчитал за эти 17 лет не менее 38 крупных пожаров и взрывов складов нашей армии. Один случайный пожар возможен, два – бывает, и в три поверю, хотя с трудом. Но десятки – это просто издевательство над здравым смыслом. Потому для меня очевидно, что взрывы эти – все до единого – прикрывают хищения. 

На эти мысли наводит и география подрывной «эпидемии»: две трети всех крупнейших ЧП происходит на Дальнем Востоке – на складах и арсеналах армейских и Тихоокеанского флота (ТОФ). Не странно ли, что рвётся именно на ТОФ или в ДВО, а в Московском и Северо-Кавказском военном округах, Калининградском Особом районе, на Северном и Черноморском флотах о таких случаях ничего не слышно? Огромные арсеналы советской армии были разбросаны по всему СССР, многие так и остались в бывших советских республиках. Но в Белоруссии, Молдавии, Прибалтике или Киргизии склады не взрываются. Зато последние шесть лет они массово рвутся на Украине, и отчего-то в канун ревизий. Кстати, ульяновский арсенал тоже рванул «вовремя»: в ближайшее время его должны были акционировать и передать на баланс создаваемого ОАО «Ремвооружение». А перед такой процедурой обязательна тотальная инвентаризация всего имущества. Что теперь ревизовать?

В отчётной документации русского императорского флота была графа «Непредвиденные обстоятельства на море». Списывают, например, корабль, а в кают-компании нет рояля; из адмиральской каюты исчезла вся обстановка, сервизов нет, все испарилось. Где рояль? Непредвиденные обстоятельства на море: смыло за борт. Где обшивка красного дерева и кресла из адмиральских апартаментов, где наборный паркет? Непредвиденные обстоятельства на море: акулы сгрызли... В новой России графу «непредвиденные обстоятельства на море» с успехом заменяют три другие, о которых пойдет речь ниже.

Повесть непогашенной травы

Впервые громыхнуло 23 марта 1992 года на Дальнем Востоке: близ села Хороль Приморского края взлетел склад боеприпасов ВВС Тихоокеанского флота. Помимо ракет и бомб, пламя испарило самый ликвидный товар того времени – огромный запас патронов. Официальная версия случившегося: караульные от скуки подожгли прямо на объекте сухую прошлогоднюю траву. А порыв ветра кинул огонь на деревянные помещения складов. Не верите? А зря: с этого момента именно трава и недотёпы-караульные становятся главными виновниками взрывов складов.

14 мая 1992 года во Владивостоке рванули главные артсклады ТОФ. То ли сначала занялись некие 17 машин, гружённые порохом (сразу и все), то ли вспыхнул склад пиротехнических средств. Известно, что хранилось на тех складах около двух миллионов снарядов крупного калибра для корабельных орудий, торпеды, глубинные бомбы, морские мины, патроны, да много чего. В том числе, как утверждали, химические боеприпасы. Восемь из 36 хранилищ словно испарились. После эксперты подсчитали, что на воздух взлетела половина арсенала – около 1155 условных вагонов, а совокупная мощность взрывов была определена в 50 мегатонн! Официальное расследование ни к чему не привело: следователи сначала упорно склонялись к версии самовозгорания, потом стали искать... нахулиганивших подростков. Мальчишек со спичками, сжигающих стратегический арсенал. Прокурор Приморского края заикнулся было, что не исключена диверсия, но сразу замолк. Известно лишь, что аккурат, в канун взрывов во Владивосток с ревизионно-инспекторской миссией прибыл тогдашний командующий ВМФ адмирал флота Владимир Чернавин. 

Через полгода, 19 ноября 1992 года, полыхнул ещё один склад – на военной базе в Елизово (36 км от Петропавловска-Камчатского). Выгорели хранилища лётно-технического обмундирования, зато на рынках страны появилось огромное количество лётных курток. Но ещё большую известность получил очередной взрыв склада ТОФ – в посёлке Новонежино (60 км от Владивостока): 14 мая 1994 года там взлетел склад главного хранилища авиационных средств поражения ВВС ТОФ. Боеприпасы рвались почти неделю, а взрывы были такой мощности, что сотрясало Владивосток. Те запасы оценивали в 2300 условных вагонов.

Причины искали недолго. Сначала следствие предположило, что пожар возник из-за прошлогодней травы, которую подожгли караульные. Но затем, словно устыдившись, решили изобразить историю покрасивее: два караульных матроса проникнув «с неустановленной целью на территорию складирования боезапаса», стали разбирать твердотопливный ускоритель авиационной ракеты. Причём, злополучную ракету матросы якобы разбирали в одном месте, а полыхнуло в нескольких других. Как эту головоломку сложила военная прокуратура, неведомо. Но командующего ТОФ вице-адмирала Георгия Гуринова президент Борис Ельцин снял.

Вообще, с марта 1992-го по март 1995 года в одном лишь Приморье военные склады горели и взрывались не менее 10 раз. В каждом случае в виноватые записывали караульных – те либо траву жгли возле снарядов, либо окурки непогашенные бросали в порох.

Исключением был лишь пожар 7 ноября 1997 года на минно-торпедном складе ТОФ в посёлке Горностай Приморского края (7 км от Владивостока), где хранились донные мины и противолодочные ракето-торпеды. Представители ТОФ сначала утверждали, что самопроизвольно сработал взрывной механизм одной из мин. Когда номер на тему «непредвиденные обстоятельства на море» не прошёл, флотские чиновники «вспомнили»: возле склада был лесной пожар, вот искра и залетела... Однако военная прокуратура ТОФ всё же возбудила уголовное дело по статье «Диверсия». Правда, когда следователи попытались провести экспертизы на месте ЧП, в ночь на 11 ноября 1997-го там вновь вспыхнул мощный пожар, совершенно уничтоживший улики.

Ничего не напоминает?

Специалисты по взрывчатке категорически отрицали саму возможность взрыва боеприпасов этого типа от огня: при высокой температуре они, мол, плавятся, горят, но не взрываются. Взрыв может быть вызван лишь другим взрывным устройством. Следователи после второго пожара вроде бы поумнели – изучали возможность взрыва по причине «нарушения целостности изделий». В результате два офицера минно-торпедного управления ТОФ были уличены в хищении и сбыте 250 стабилизаторов мин, которые злоумышленники с боеприпасов и демонтировали. На этом всё заглохло. И, похоже, единственным, кто разобрался в подоплёке самовзрывающихся мин, был президент Ельцин, уволивший тогдашнего флотоводца номер один, адмирала флота Феликса Громова.

Однако арсеналы ТОФ рвались и при следующих главкомах и Верховных главнокомандующих. Причём адмиральские «непредвиденные обстоятельства» на море и суше всё те же. Когда 16 октября 2002 года громыхнуло на складе ТОФ в посёлке Таёжное (тоже недалеко от Владивостока), во всём опять обвинили траву, которая испарила 13 вагонов снарядов. Это уже даже не смешно. Хотя бы потому, что после первого же «травяного» казуса, на все склады обязательно должен был поступить циркуляр: траву не жечь и не курить! Знакомые офицеры подтвердили: были такие приказы. Но через полгода снаряд ложится в ту же воронку: 13 июля 2003 года опять в посёлке Таёжное. Видать, в первый раз не всё успели вывезти, потому как теперь испаряются уже 70 условных вагонов боеприпасов. Ущерб потянул на несколько сотен миллионов долларов. Новая версия «непредвиденных обстоятельств на море» была почти оригинальна: какие-то дачники, мол, отмечали День рыбака, пускали ракеты и шутихи. Попали, аккурат, в вентиляционную шахту склада, он и занялся. 

Когда 30 сентября 2005 года вновь вспыхнули склады ТОФ – теперь уже на Камчатке (возле посёлков Южные и Северные Коряки) – и за четыре дня сгорело 14 хранилищ, решили особо не фантазировать. Тогдашний первый заместитель министра обороны генерал-полковник Александр Белоусов поведал: воспламенилась проклятая трава!

Травку полюбили и сухопутчики, особенно забайкальские и дальневосточные, чьи арсеналы тоже рвутся с поразительной регулярностью. Её объявили виновницей пожара и взрыва 15 августа 1994 года на складе артвооружения в 80 км от Биробиджана, пожара 30 марта 1995 года на военном складе 5-й армии ДВО в районе посёлка Таловый Приморского края. В Таловом «воспламенившаяся трава» уничтожила до 200 условных вагонов боеприпасов: огромное количество патронов, миномётных мин и, главное, противотанковых реактивных комплексов и переносных зенитно-ракетных комплексов (ПЗРК).

На дворе была первая чеченская война, и эти боеприпасы пользовались особым спросом. Не уменьшился он и между войнами: когда 27 апреля 1997 года взлетели на воздух армейские склады возле посёлка Бира (Еврейская АО), масштаб урона оценили в 42 тысячи тонн боеприпасов. По версии следствия, рядовой-срочник Сергей Чугаев курил на посту, а окурки бросал в траву(!), от которой всё и полыхнуло. Мог ли огромный склад с разнесёнными, специально оборудованными хранилищами в момент заняться от окурка? У нас всё возможно. Поэтому когда на суде солдат стал утверждать, что он ни при чём, а склад подожгли офицеры и прапорщики, чтобы скрыть хищения боеприпасов, ему дали десять лет, а дело закрыли.

Молнии средь ясного неба

В конце 90-х в моду вошла другая «взрывная версия». Когда 16-18 июня 1998 года вспыхнули и взорвались склады инженерных войск Уральского военного округа близ посёлка Лосиный (Свердловская область), военные практически сразу заявили: ударила шаровая молния; она-де, одна-единственная, и вызвала пожар сразу на двух противоположных участках одного хранилища, без остатка уничтожила шесть из 22 хранилищ, а ещё пять «просто» сожгла. По официальным данным тогда за сутки на воздух взлетело до 30 тысяч тонн боеприпасов – около 500 условных вагонов взрывчатых веществ (по другим данным таких «условных» вагонов было много больше – 1973), в основном мин, противотанковых и противопехотных. Причём разлетавшиеся противопехотные мины при падении автоматически устанавливались в боевое положение. Тогда погибли 14 человек, 23 получили ранения.

22 июня 2001 года рванули склады близ Нерчинска (Читинская область). Официальная версия: шаровая молния. Но самую большую известность обрёл мощнейший взрыв складов близ посёлка Гусиное Озеро (120 км от Улан-Удэ) 20 июля 2001 года. Помимо прочего, возле Гусиного Озера складировалось огромное количество боеприпасов группировки войск, выведенной к концу 1992 года из Монголии. А вывели пять дивизий, свыше 1800 танков и почти 1,5 тысячи артсистем. Конечно, не весь их боекомплект осел на тех складах, но колоссальность тамошних запасов, предназначенных для обеспечения длительных боевых действий против китайской армии, невозможно даже вообразить.

Судя по слаженным показаниям часовых, сделанным словно под копирку, молния была одна, но ударила сразу по нескольким открытым и разнесённым друг от друга площадкам со штабелями боеприпасов. Даже следствие вынуждено было отметить, что «удар молнии был один, но на складах возникло одновременно два очага пожара». Тем не менее, версию поджога особисты и военные прокуроры разрабатывать отказались, хотя местные жители по сей день упорствуют в своём заблуждении, твердя: склады подожгли сами военные. А в окрестностях Гусиного Озера взрывы гремят и поныне: полного разминирования сапёры не произвели.

Очередная шаровая молния 10 июля 2002 года угодила в склад ГРАУ МО РФ близ Сызрани (Самарская область). А 18 июня 2003 года дежурная молния уничтожила склад артиллерийской базы ДВО возле посёлка Норск Амурской области. Просто рок какой-то. Как и вездесущий окурок. Он стал, к примеру, виновником грандиозного пожара в хранилище ПУрВО 14 сентября 2009 года близ посёлка Карабаш (Челябинская область). Гаубичные снаряды ещё рвались, а военные прокуроры уже знали, что окурок бросил рядовой Кирилл Дейнекин.

А 23 мая 2008 года на военном аэродроме возле Лодейного Поля (Ленинградская область) именно от окурка якобы сгорели 430 ракет класса «воздух-воздух» 6-й армии ВВС и ПВО. Пожар фактически разоружил эту воздушную армию, прикрывающую весь северо-запад страны. Следствие уверяло: главный виновник ущерба – старший прапорщик Анатолий Грибков. По версии обвинения, он, проявив при погрузке-разгрузке ракет «преступную небрежность и легкомыслие», не провёл инструктаж и не изъял перед входом на склад курительные и зажигательные приборы. Вследствие чего на складе было допущено курение сигарет старшим прапорщиком Степановым и капитаном Беляевым. И от брошенного окурка (кем именно, следствием так и не установлено) загорелись деревянные ящики с боеприпасами.

Чтобы ящики с авиационными ракетами полыхнули и сгорели дотла, надо сильно постараться, и уж одним окурком тут не обойтись, даже двумя и тремя. Старший прапорщик вину свою частично признал, и суд назначил ему 100-тысячерублевый штраф, да ещё иск вчинил примерно на 700 тысяч рублей. Охотно верю, что тара от почти полутысячи ракет полыхала мощно, но сами «сгоревшие» ракеты Р-27 наверняка очутились где-нибудь на Ближнем Востоке, а то и в Африке, например в Судане. Признал же суданский министр обороны в ноябре 2008 года, что, невзирая на международное эмбарго, Россия поставила его стране большую партию МиГ-29, для которых «сгоревшие» Р-27 как раз подходят.

Торг неуместен

Пожары и взрывы на наших военных складах обычно совпадают с резким притоком боеприпасов и вооружений российского (советского) производства в зоны конфликта. Так было во время войн в бывшей Югославии (не говоря уж о Карабахе и Абхазии).

Оружие с российских складов – возможно с тех самых, сгоревших – правительственные войска Шри Ланки обнаруживали у сепаратистов из организации «Тигры освобождения Тамил Илама». А когда началась война в Чечне, склады и вовсе заполыхали так, что недостатка в оружии и боеприпасах чеченские боевики точно не испытывали. Когда во время второй чеченской кампании наши вертолеты начали сбивать, обнаружилось: стреляют по ним не «Стингеры», а отечественные ПЗРК. В 2002 году министр обороны Сергей Иванов, взбешенный потерями в воздухе, приказал установить источники утечек ПЗРК. И военная контрразведка по номерам ракет вроде бы вышла на конкретные склады. На чём следствие и заглохло: ни единого судебного процесса…

Читать статью полностью…