Богатство Британской империи создано за счёт ограбления Китая

«Англичанка гадит» (наркобароны на службе Её Величества)

Автор – Кирилл Мямлин

Богатство Британской империи создано за счёт ограбления Китая – самой большой экономики начала 19 века. В результате принудительной «свободной торговли» опиумом население страны сократилось с 416 до 369 млн. человек, из которых 120 млн. стали наркоманами. HSBC – главный банк наркоторгового картеля клана Ротшильдов-Кезвиков – процветает и сегодня...

«Англичанка гадит» – выражение, изначально приписываемое молвой А.В. Суворову, обозначающее суть дипломатических, экономических, шпионских и пропагандистских действий Великобритании. Наиболее широкое распространение получило в XIX веке, когда под «англичанкой» стала пониматься не просто Англия, но и королева Виктория лично.

Прибыль, прибыль uber alles…

Не так давно столь любимый нашей пролиберальной общественностью американский гражданин с гебраисткими корнями, учащий нас жить на российском телевидении со времён «perestrojka», заявил: «я думаю, что одна из величайших трагедий для России – принятие православия... Если оттолкнуться от таких определений, как «демократия», «качество жизни», «уровень жизни», и распределить страны именно по этим показателям, то на первом месте будут именно протестантские страны (все). Потом – католические. И лишь потом – православные…» (В. Познер, «Искусство жить»). Что же, –

«Учись, православный лапотник, как достичь демократии и качества жизни»

«…процветание – это вознаграждение за добродетель, и, следовательно, неудачники не достойны лучшей участи…» Постулат английского протестантизма

Мы уже говорили о том, как в иудейско-протестантский период ростовщичества английский капитал вырос на пиратстве и работорговле, перехватив эту позорную пальму первенства у Голландии, при этом владельцы Вест-Индской торговой компании переходят под крыло Британии. Сегодня вспомним период, когда звезда оплота «прагматичного капитализма» стояла в зените – эпоху, которую принято называть «викторианской». Своего могущества Британия достигла не банальным ограблением колоний, а самой масштабной в мировой истории наркоторговле, начисто выпотрошившей Китай, экономика которого до 18 века занимала первое место, достигая 1/3 от общемировой.

Постоянные отношения Европы с Китаем начались с 1520 года, когда испанцы впервые основали свои фактории в Нинг-фо. Вместе с установлением торговых сношений с Европой, в Китай стали проникать миссионеры, преимущественно иезуиты. Западные путешественники поражались стране, где все, от князя до простолюдина, едят, «не прикасаясь руками к пище, поднося ко рту каждый кусок тонкими палочками». Жители же древней цивилизации привыкли считать её центром мира, взирая на другие народы как на варваров, от которых лучше отгородиться Великой стеной. В 1522 году для организации внешней торговли португальцам было разрешено использовать территорию Макао, за которую они вносили плату, где действовали китайские законы и взимались таможенные пошлины.

Но право страны на ведение торговли по своим правилам «гебро-протестантами» было посчитано «архаичными» и «нецивилизованными», поэтому в 1624 голу голландцы оккупируют Тайвань. После уничтожения голландского военного флота к 1784 году, конфискацией имущества VOC и окончательным перетоком гебраистко-протестантского капитала (М. Вебер) в Англию, Британская Ост-индская компания становится самой грозной торгово-милитаристской силой Юго-Восточной Азии.

Капитализм против торговых барьеров

С середины XVIII века Поднебесная, управляемая императорами династии Цин, подвергалась беспрецедентному коммерческому давлению со стороны Британии, всеми правдами и неправдами навязывающей ей торговые отношения. Китайской цивилизации, пребывающей в состоянии абсолютной самодостаточности, веками довольствуясь внутренней торговлей между своими обширными и отдалёнными друг от друга провинциями, «открываться перед иноземными варварами» не было ни нужды, ни желания.

Британия, вожделавшая китайские шёлк, чай и фарфор, не могла предложить взамен ничего, кроме серебра, поскольку ни индийский хлопок, ни английское сукно китайцев не привлекали. Спросом пользовались лишь русские меха и итальянское стекло. Иностранным торговым судам был открыт только один порт, а самим торговцам было не только запрещено покидать его территорию, но и учить китайский язык. Со стороны Китая торговля с европейцами была разрешена лишь гильдии 12 торговцев.

Интенсивная торговля по такой схеме вела к истощению британской казны, ставя под угрозу благополучие Банка Англии, ведшему свои расчёты в основном в серебре. Все попытки задобрить китайских императоров подарками не увенчивались успехом. Ситуацию хорошо резюмируют слова императора Цяньлун, сказанные им в 1793 году лорду Маккартни, послу Георга III: «Нам никто не нужен. Возвращайтесь к себе. Забирайте свои подарки!».

Поиск альтернативного обмена занимал лучшие умы Туманного Альбиона. Методом проб и ошибок уникальный товар, способный заинтересовать китайцев всерьёз и надолго, был найден. Таковым стал опиум, который изначально вырабатывался для медицинских целей (в качестве болеутоляющего средства), которому нашли альтернативное применение, поскольку тот обладал способностью вводить людей в состояние наркотического блаженства.

На первых порах китайские власти спокойно взирали на ввоз опиума в страну, не догадываясь об опасности, таящейся в вытяжке из макового сока – с медицинской субстанцией китайские врачи познакомились ещё в VIII веке, когда в Поднебесную опиум завезли арабские купцы. Но никому и в голову не приходило, что лекарство можно курить. Изысканному занятию китайцев обучили «просвещённые голландцы» во время оккупации острова Формоза (Тайвань).

Начиная с 1773 года Британская Ост-Индская компания, используя опыт «голландских товарищей», разрабатывает «Великую китайскую торговую схему» ставшую основным источником обогащения империи. Получив монополию на торговлю Бенгальским опиумом, компания в 1775 году нелегально, но очень выгодно для себя продаёт в Китае 1,4 тонны наркотика. Новомодное увлечение в Китае быстро обретает форму патологической эпидемии, поэтому опиумная торговля запрещается императорскими указами в 1796 году, повторно в 1800-м.

Опиум Англия продолжает продавать через своих посредников, получавших специальные патенты, которые подпольно доставляли товар к китайскому побережью. Здесь наркотики складировали в плавучих пакгаузах и реализовывали через китайских контрабандистов в обмен на серебро, которое затем использовали для легальных закупок шёлка, чая и фарфора.

Наркомасоны, как экономическая подпитка воинствующего либерализма

Шотландия, завоёванная Англией в 1707, оказалась разделённой по культурному и религиозному принципам. Протестанты-победители прагматично заняли равнины, вытеснив в горы кельтов, исповедующих католицизм, вместе с их духовным и военно-клановым мироустройством. При этом нужно помнить, что в Шотландии в 14 веке нашли убежище остатки французских и английских тамплиеров[1]. После поднятия ряда восстаний и поддержки шотландцами Якова II – последнего короля-католика (1668г), к 1746 г последовало их окончательное поражение и насильственные выселения с гор.

Стремление к выживанию в отчаянной бедности дали толчок шотландскому Возрождению. Напитавшись протестантизмом они породили воинствующий либерализм, со странной примесью масонерства (философы Фрэнсис Хатчесон и Дэвид Юм, экономист Адам Смит, писатели и поэты Вальтер Скотт и Роберт Бернс, изобретатели Александр Белл, Джеймс Уатт, Кельвин и др.). Бедность и дух авантюризма и торгашества выталкивали их на поиски счастья. 18-летний выпускник медицинской школы Эдинбургского университета с французской фамилией – Уильям Джардин, – в 1802 году поступает на службу в Британскую Ост-индскую компанию и на борту «Брансвика» отправляется к берегам Индии. Но привязывать восставших сипаев к пушкам и выстреливать, чтобы те никогда не попали в рай[2], ему не пришлось. Его цивилизационная миссия была несколько другая.

На корабле юный хирург получает от компании несколько чемоданов для переправки опиума частным грузом – по хитроумной традиции, британский монополист дозволял своим сотрудникам реализовывать в личных интересах до 40 килограммов товара. Другое дело, что этим пользовались не все. Прагматичный юноша, оценив перспективы, задействовал и чемоданы своих попутчиков. Так, соблюдая официальные запреты Китая, была централизованно организована контрабандная переправа наркотиков, став основой процветания как «колыбели либерализма», так и «наркомасонерии». При этом Британия, продемонстрировав нормы двойной морали (характерные как для иудаизма, так и для протестантизма[3]) благоразумно налагает строжайший запрет на продажу опиума в Англию, Шотландию и Ирландию.

Следующие 15 лет жизни Уильяма Джардина прошли в кропотливом сбережении наркокапиталов, опыта общения с аборигенами, и связей, наработанных в роли представителя влиятельнейшей организации первой половины XIX века. К 1817 году Уильям Джардин открывает собственный бизнес, оставив Ост-индскую компанию и открыв агентство в Бомбее. Поскольку Британская Ост-индская компания законодательно являлась абсолютным монополистом, наделённым хартией Парламента на ведение торговых сношений на всех территориях империи, он мог претендовать на роль посредника. К тому моменту все необходимые связи у наркомасона уже были в избытке.

В 1823 году предприниматель перебирается из Бомбея в Кантон (Гуанчжоу), где сосредотачивается на «Великой китайской торговой схеме», обогатившей его род на столетия вперёд. К 1830 году объём продаж опиума составит уже 1500 тонн. Невзирая на абсолютную нелегальность этой торговли, она получает полную поддержку Британского правительства, чья цель – положительный торговый баланс с Китаем – была достигнута к 1833 году.

Железноголовый Тайпан

Получив в первой половине 30-х годов XIX века патент на посредничество в наркоцепочке между Ост-индской компанией и китайскими контрабандистами, партнёры по компании «Magniac & Co» Джардин («крутой переговорщик» и «великодушный стратег») вместе со своим шотландским подельником Джеймсом Николасом Сазерлендом Матесоном («благочестивым организатором», «инноватором» и специалистом по финансам), на клипере «Геркулес» первыми доставляли дурман к берегам Китая. Их склады, скрытые от глаз китайских таможенников на необитаемом и труднодоступном острове Гонконг, обеспечивали надёжное промежуточное хранение дурмана. Личные связи наркоторговцев в коррумпированной среде китайских чиновников гарантировали от непредсказуемых рейдов и конфискаций. Аналогичные связи в среде британских, французских, американских, португальских и голландских коллег позволяли улаживать все конфликты, не доводя их до междоусобного кровопролития и рэкетирства.

Уильям Джардин стал признанным авторитетом – соотечественники именовали его «Тайпаном» («Торговым Головой»). Аборигены так же уважали его за крепкую голову – которой было нипочём после чудовищного удара деревянной битой по черепу во время ссоры на торговой верфи – за что шотландец получил прозвище Железноголовая Старая Крыса (Iron-Headed Old Rat). Его могущество было безгранично как в колониях, так и в метрополии. Признанного авторитета, обеспечившего процветание не только Ост-индской компании, но и королевской казны, с восхищением и признательностью сжимали в объятиях депутаты Парламента, члены правительства и небожители из Палаты лордов. Английские биографы просто рассыпаются в дифирамбах этим уважаемым джентльменам, ставшим наиболее богатыми и могущественными подданными Велико-Британии.

Окончательно объединившись в 1832 г в торговый дом («хонг») «Jardine, Matheson and Company, Ltd.» к 1833 году наркоторговцам, создавшим торговую палату (куда входят Dent’s, Russell&Co) во главе с Матесоном, удалось отобрать монополию на торговлю с Китаем у ослабевшей Ост-Индской компании, что приводит к новому буму продажи опиума. В 1835 году опиум составляет 3/4 всего импорта Китая, к 1838 году объём продажи опиума составил 2000 тонн, миллионы китайцев всех слоёв и сословий были вовлечены в потребление наркотика. Характерно, что компания Джардина и Матесона на китайском носила символичное название «Yee-Wo» – «Счастливая гармония», которая и принесла –

Разорение Китая

Поставки опиума стали столь велики, что с 1833 г дисбаланс внешней торговле вымыл из оборота практически все серебряные монеты на рынке страны. При этом китайцам стало невозможно платить налоги, поскольку они взимались именно в серебре. Медные деньги обесценились, зато наркотик вошёл в повседневный обиход столь широко, что одурманенные жители деревень полностью забрасывали работу, а многие высшие чиновники проводили время в опиокурильнях.

Несмотря на императорские запреты и наказания, количество наркоманов увеличивалось с каждым днём. Новый император Даогуан, назначивший официальное расследование, был в ярости, узнав, что в наркоторговле участвуют многие чиновники и командиры военных гарнизонов. Порядка 200 судов наркоторговцев бороздили прибрежные воды Гуандун, продавая опиум по бросовым ценам, что только увеличивало его популярность. В приморских провинциях миллионы наркоманов, заброшенные деревни и тотальная коррупция.

Безоблачному процветанию британских наркобаронов приходит конец, когда в начале 1839 года в Гуанчжоу прибыл Линь Цсэсюй, уполномоченный императором положить конец опиумному беспределу. Неподкупный и кристально чистый чиновник изъял запасы опиума из курительных заведений, арестовав несколько сот китайских торговцев и перекупщиков, захватив у них 70 тысяч тюков опиума. Затем потребовал от англичан передать ему все их запасы опиума, обещав всё компенсировать чаем. Наркобароны ответили отказом, тогда Линь заблокировал всю торговлю в порту, выставив охрану вокруг складов. Через шесть недель китайской стороне было передано более миллиона килограмм опиума на 10 миллионов лянов (379 тонн серебра), который пятьсот китайцев в течение 22 дней, смешав его с солью и лимонным соком, смывали в море. Наивный Линь Цсэсюй даже отправил письмо королеве Виктории, в котором обращал внимание просвещённой монархини на нравственную недопустимость опиумной торговли в Китае при одновременном запрете таковой в метрополии.

Когда «оскорблённые» наркобороны переселились в Макао, Линь Цзэсюй разрешил торговать только тем, кто давал подписку об отказе провозить опиум. Поскольку англичане демонстративно игнорировали китайские законы, упрямством британских конкурентов воспользовались американцы для расширения своей коммерции в ущерб английской. Чарльз Эллиот, «представитель колониальной администрации» (офицер ВМФ, сотрудник МИДа – Old School, позднее поименованная MI6), попытался организовать нападения британских кораблей на китайские джонки, но получили отпор.

Притом, что экономика Китая составляла 1/3 от мировой, страна, подарившая миру порох, компас, бумагу и книгопечатание, в военных технологиях сильно отстала от западных стран. Её войска были вооружены мечами и копьями. Лишь небольшая часть солдат имели на вооружении мушкеты с фитильным замком, куда нужно было насыпать порох вручную. У Китая, являвшегося центром торговли по всей Восточной и Южной Азии, отсутствовал военный флот с современными пушками. Всё это не могли не заметить военная разведка и «авторитетные предприниматели». Наркоторговцы давно требовали от правительства взломать «изоляцию» Китая и захватить острова у побережья, для создания оплота «свободной торговли». В результате ещё в 1832 году экспедицией под управлением суперкарго Линдсея проводится картографическая и военная разведка побережья и портов Китая…

Читать статью полностью…

Зарубки на память…