15 699
Президент фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман напугал URA.Ru. шокирующими фото
Михаил Вьюгин, 15.12.2010
Повестка этой недели – борьба с наркоманией: Александр Мишарин собирает на заседание Антинаркотическую комиссию. И это не обычное мероприятие, повод дал глава ФСКН Виктор Иванов. Две недели назад он прямым текстом сказал: «Прошу губернатора Свердловской области провести специальное заседание комиссии и представить по итогам проект решений для утверждения Государственным антинаркотическим комитетом».
Как и многое из последних событий в системе власти, этот жёсткий комментарий прозвучал в адрес региона впервые. Хотя о проблеме с наркоманией известно давно: депрессивные города умирают от наркотиков, продающихся в аптеках, с нового учебного года екатеринбургская молодёжь подсела на новомодные соли. Президент фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман согласился рассказать «URA.Ru», что же происходит, а когда он стал показывать фотографии, не все выдержали. Ну, смотрите сами, если нервы крепкие.
– Давайте сразу: что сейчас самое страшное в наркоманском мире?
– Мы отследили ситуацию по нашим реабилитационным центрам: от парней, что поступают, можно определить, что происходит на самом деле. И в этом году каждый десятый на реабилитации был с солями. Это новый наркотик: если раньше синтетику делали на основе JWH 218, то теперь – JWH 250. Там жесточайшая клиническая картина: половина бьётся башкой об стену, половина – с космосом общается. В голове что-то страшное происходит: очень резкая деградация, нервное истощение, физическое похудание. И никто не знает, какие будут последствия. Валентина Ямпольская, нарколог, кандидат наук из госпиталя ветеранов, она просто говорит: я не видела такого.
– Что это за соли, что за JWH?
– Давай объясню популярно? JWH 218 – это были курительные смеси, ты слышал про них, наверно. Ими пять лет по всей стране торговали, мощный был поток, была агрессивная реклама, направленная на молодёжь. Упор делался на их легальность – тестами эти смеси (синтетические аналоги марихуаны и гашиша) в организме не определялись, считались безвредными. Насчёт безвредности мы бы, конечно, поспорили – эти смеси дали быстрое привыкание и волну суицидов.
Мы боролись с этими смесями нещадно: Екатеринбург – единственный город в России, где не удалось открыть магазин по их продаже. В Казани, например, на улице из автоматов продавали, в Набережных Челнах, города на Волге посреди города висела реклама, стояли щиты, даже в школах продавали. Мы такого сделать не дали. И в конце 2009 года эти смеси запретили.
И вдруг на подготовленную почву повезли так называемые соли. Названия им дают разные: соли для ванн, удобрения для цветов, средство для чистки картриджей. Но все наркоманы знают, о чём речь, эти соли заняли нишу смесей. Там ещё был мифидрон – синтетический аналог амфетамина, и много самых разных вещей. Их стали жрать, колоть, засовывать себе в задницу, пользовать любыми способами.
– А что это, как выглядит? Это что-то в пакетиках, в чём?
– Да, пакетики. Только, Миш, я не буду же им рекламу делать, рассказывать, что и как. Наркоманы их называют «легалка», «интернет», потому что берут через Интернет. Рекламой расписаны фасады школ, вокруг школ, вузов, студенческих городков (в частности, вокруг УПИ). Все с контактами, как соли найти. И контингент мы определили – от 16 до 25 лет, наиболее продвинутые, не обычные нарколыги из подворотни спального района. Они информационно открыты, у них много друзей…
– И общаются через facebook и «В контакте» .
– Конечно. Это система сбыта.
– Это привозной наркотик или местный?
– Привозной. Везут из Китая. Везут предприниматели через «Таганский ряд». Я уже поговорил с Вадиком Макаровым, он основных перевозчиков из Китая соберёт, мы поговорим и используем любую возможность остановить эту волну. Потому что наркотик страшный, те последствия, они же наступают за месяцы – за полгода. Ты представь: совершенно благополучный человек ни с того, ни с сего становится раздражительным, перестаёт соображать, деградирует на глазах. Это моментально происходит, родители видят сразу и бегут к нам.
– Солями колются?
– Да, начали колоться. Кто-то нюхал, но наркотик дорогой, ты же не нанюхаешься, это много надо.
– И это полностью синтетика?
– Да, основная составляющая – JWH 250-й. Сейчас в список запрещённых веществ он не внесён. И только потому, что не умеют нормально со списками работать – практики нет. Когда предыдущий JWH 218 вносили в списки, была фраза «и их производные». И теперь достаточно доказать, что в солях есть производные JWH 218 и всех предыдущих.
– В чём проблема – внести это в список?
– Судебно-медицинская экспертиза сейчас готовит экспертное заключение для Госнаркоконтроля. Там будет указано, что это производная или аналог таких-то наркотических веществ. Оно нужно, чтобы ФСКН мог работать по солям так же, как по другим наркотикам. Но это будет достаточно только для тех, кто хочет работать. В этом плане начальник управления ФСКН Гапонов вызывает уважение.
– Что-то простой человек может сделать?
– Да. Вот художник Миша Сажаев – известнейший человек. Он мне показал – у него и дом, и вокруг дома всё было расписано рекламой солей, и он просто вышел и собственноручно всё зарисовал.
– Екатеринбург – столица солей?
– Мы шум поднимаем на всю страну, но у нас ситуация лучше, чем в Челябинске и Перми, где соли продают в киосках «Союзпечати» и в переходах. У нас могут торговать по сложным схемам: звонят, спрашивают наркотик, в ответ называют счёт, после того как деньги переведены, снова созвон и называют место, где, под какой урной, какую пачку забрать. Так много не наторгуешь.
Ситуация вообще в городе и области нормальная. Тут много факторов: депутат городской думы Коля Антонов, ещё когда в ФСБ работал, собрал несколько парней, офицеров, все – русские, и они теперь в отделе «Н» борются с наркоторговлей. Не потому что это работа, у них – это как гражданский долг. Потом сменился начальник местного ФСКН – там сейчас Гапонов, и он прямо соцсоревнование с парнями устроил, кто больше закроет. Тут же подключились другие службы, наш фонд работает… Получается, что борьба идёт громко, все о ней знают, поэтому мы часто в новостях. Но если сравнить Екатеринбург с Челябинском, с Пермью, то там-то ситуация намного хуже. Екатеринбург – это город, куда героиновые оптовики вообще не заезжают, и смертность у нас от наркотиков меньше стала.
Есть, правда, другая беда – «крокодил». Сейчас тебе фотки дадим – страшная вещь. И тут надо бить в набат.
– Краски не сгущаете?
– Ты же не будешь спорить, что в области есть города, где даже экономическая ситуация очень тяжёлая? Не будешь. Это Дегтярск, Артёмовский, Сухой Лог… У людей нет денег, и они переходят на наркотики, которые можно делать самостоятельно. Это дезоморфин.
– Ситуация всегда тяжёлой была. Наркотик этот тоже давно известен?
– Где-то с 2009 года. Несколько факторов сработало: была серьёзная работа по героину, была блестящая операция Госнаркоконтроля и нашего фонда – треснули азербайджанцев, 5 тонн мака изъяли, и теперь Свердловская область – единственный регион, где маком не торгуют. Ну и третья причина – упало благосостояние людей. А на «крокодил» много денег не надо.
– Он легко делается?
– Да, в аптеке просто покупают тетралгин, седалгин, седалгин-м, седалгин-нео, то есть все препараты, что содержат кодеин. Из этого и делают дезоморфин, или в просторечии «крокодил», потому что с первых уколов кожа покрывается чешуёй. И там ещё последствие: среди ингредиентов – бензин. Пожары в притонах постоянно.
– «Крокодил» этот – он наркотик масс?
– Наркотик, который готовится самостоятельно, всегда коллективный, то есть появляется притон. Появился притон, он как в воронку затягивает кучу молодёжи. И у него ещё есть специфика: если героин держит несколько часов, потом может быть пауза, человек хотя бы задуматься может, то «крокодил» – только полтора-два часа, а потом снова бежишь колоться. А так как все компоненты доступны, то бегает он каждые два часа. И с «крокодила» нет шансов самостоятельно слезть, он не даёт шансов, не оставляет паузы. Человек за полгода просто исчезает, изнутри сгнивает.
Картина страшная во всех смыслах: заходишь в притон, там человек 8-10 парней, пара девок. Средний возраст – 26-27, по 2-3 раза судимые, ещё и сгнившие. Никакого будущего.
– Когда притон – о нём же знают все соседи, должны быть толпы наркоманов. Наркоманы должны ещё и закупаться в аптеках. Тут же сложности должны быть.
– Те люди в аптеках, что продают седалгин, – они знают, кому продают, знают, зачем продают. Во многих городах на периферии сразу кладут йод, пузырёчки, шприцы. Такой наркоманский набор. И здесь не скажешь, что это таджики, цыгане… Это русские убивают русских. Мы же несколько раз показывали эту историю по телевидению, все знают, к чему это приводит, и все аптечные сети от этого могут отказаться.
– И потерять прибыль.
– Не. Мы собирали владельцев аптечных сетей, и владелец «Живики» сразу сказал: «Всё. В моих аптеках больше кодеиносодержащие препараты продавать не будут». Ну, мы на всякий случай спрашиваем, а заменить их можно? Он говорит: конечно, это же прошлый век, есть гораздо более эффективные методы обезболивания и даже экономических потерь не будет.
– Может, проще снять всё с продажи?
– На уровне субъекта попытались запретить. В Красноярском крае было такое решение, тут же вмешалась ФАС, всё отменили, и потом пошло объяснение, что покрывает всё это кто-то из Минздрава России, это их интерес – продажа кодеиносодержащих препаратов. Если будет интересно – в Интернете это есть, прямо механизм показан, как люди боролись, а им все запреты поотменяли («Яндекс» слова Ройзмана подтверждает: эта борьба в Красноярском крае датирована началом 2010 года).
– Опа! Так тут и решения нет.
– Есть. Для губернатора нет проблемы собрать владельцев всех сетей и просто поговорить с ними. Речь-то идёт о будущем нашем, о детях.
– Тем более что аптеки в муниципалитетах чаще всего муниципальные.
– Реально. Можно просто повлиять на совесть, это нужно сделать.
– Если это так, то нужно ли вмешательство губернатора? Может, хватит министра здравоохранения или торговли…
– Смотри (протягивает лист бумаги), вот заключение по солям – оно сделано ещё в октябре. Но система не начинает работать, пока на этой бумажке тот же самый человек, что писал её, не надпишет «Экспертное заключение». Страна неэффективно управляется, Россия, как огромный динозавр, которому хвост откусили, и он только через полгода узнал, что хвоста нет. Нужно принципиальное решение наверху.
С теми курительными смесями, которые подготовили рынок для солей, было страшное дело: ими торговали пять лет, и у меня складывается впечатление, что на каком-то уровне смогли с властью договориться: вы нас не закрывайте, мы продадим всё, что ввезли. Кто-то же на этом заработал. А соли – это страшнее, и если у нас получится сделать задуманное – это будет прецедент для всей страны.
Для интересующихся
Личная страничка Евгения Ройзмана
4 295
1 144
740