Революционный фининтерн и Советская Россия. От любви до ненависти.
Автор – Сергей Васильев
В 1910 году на масонском съезде в Брюсселе было провозглашено, что «человечество идёт к вселенской международной организации. Из этой организации впоследствии будут созданы международные правительственные организации. В недалёком будущем человечество придёт к идее создать органы международного законодательства и международный парламентский союз».
За этим решительным заявлением загадочных масонов, не представлявших из себя в начале ХХ века ничего серьёзно-политического, но умело надувавших щёки, стояла влиятельнейшая группа финансовых и промышленных англосаксонских магнатов. Их штаб-квартира находилась в 35-этажном небоскрёбе в Нью-Йорке по адресу Бродвей 120, в силу чего эту группу условно назвали «Бродвейским сообществом». «Клуб банкиров» объединял таких китов финансово-промышленного мира Америки, как Джон Пирпонт Морган, Джейкоб Шифф, Кун, Лёб, Крейни и так далее – больше двадцати фамилий.
В том же здании располагались офисы директоров Федеральной резервной системы США, руководителем которой в то время являлся банкир Пол Варбург, родной брат финансового советника Вильгельма II и родственник Джейкоба Шиффа – главного русофоба Америки того времени. Там же расположился офис очень интересной компании «Америкэн Интернешнл Корпорейшн». Сфера её деятельности туманна, как Альбион, но бюджет составлял $50 миллионов, а в учредителях засветились те же крупнейшие банки J.P. Morgan & Co., Kuhn, Loeb & Co., National City Bank. Б
Британию в «Бродвейском сообществе» представлял резидент МИ-6 в Америке Уильям Вайсман, старший партнер в «Кун и Лёб». Весьма необычный офицер разведки Вайсман выполнял распоряжение не столько собственного непосредственного начальства, сколько Альфреда Милнера – наследника Сесила Родса и главы «Круглого стола», руководителя Великой ложи Англиии «Джойнт Сток банка», непосредственно связанного с главным казначеем Британской короны бароном Ротшильдом.
Вышеперечисленную публику в Скандинавии представлял легендарный человек, незаслуженно обойдённый вниманием историков, киносценаристов и литераторов. Его зовут Улоф Ашберг. В России имя этого "советского шведа" связывают со становлением банковского дела РСФСР и СССР, а также с грандиозной аферой по вывозу ресурсов России за рубеж. С 18 августа 1922 года Ашберг – генеральный директор «Роскомбанка», преобразованного впоследствии во «Внешэкономбанк». Но это будет позже. А в 1912 году Ашберг, не имеющий никакого профильного образования и опыта работы в финансовой отрасли, основал в Стокгольме собственный Nya Banken, позже сменивший название на Svenska Ekonomibolaget.
Представьте себе, что человек, без медицинского образования вдруг начал лечить людей, да не просто советом и пилюлями, а производить сложнейшие хирургические операции. Примерно такая трансформация произошла и с нашим Ашбергом. Его «Новый банк» в первые же месяцы своего существования засветился как инвестиционный, что требует высшей финансовой квалификации! Такое впечатление, что с начала работы на банковском поприще за нашим Улофом незримо стоял кто-то более солидный, направляя его деятельность твёрдой профессиональной рукой.
Кто это – стало понятно накануне войны, когда Ашберг отправился в США и сразу же, буквально стоя на трапе корабля, установил деловые связи с «Нью-Йорк Эдисон компани», входившей в финансовую группировку Джона Пирпонта Моргана, с общим акционерным капиталом в двадцать миллиардов долларов, что по курсу того времени составляло около 66 млрд. рублей. Для сравнения – в это же самое время стоимость всех ценных бумаг царской России не превышала двадцати пяти миллиардов рублей. “Ниа банк” и его хозяин, скромный, начинающий стокгольмский финансист, стремительно взлетели на орбиту крупного международного бизнеса и даже оказались причастными к некоторым событиям тайной дипломатии….
Менее чем через год после начала войны Ашберг был принят министром финансов царской России Барком. Летом 1916 года в Стокгольме произошла тайная встреча товарища председателя Государственной Думы Протопопова и члена Государственного Совета Олсуфьева с неофициальным представителем германского ведомства иностранных дел Фрицем Варбургом, где обсуждались возможные условия мира между Германией и Россией. Протопопов назвал Ашберга организатором и участником данной встречи. Практически сразу информация о конфиденциальных контактах представителей Германии и России оказалась известна британской и американской разведке, но прежде всего – журналистам, поэтому предполагаю – дискредитация самого факта переговоров и возможного сепаратного мира были главной целью всего спектакля.
Агентами банкирского «интернационала» в царском правительстве к тому времени являлись товарищ министра путей сообщения Юрий Владимирович Ломоносов, министр внутренних дел Протопопов, ещё три десятка чиновников второго разряда. Главный агент фининтерна министр финансов Пётр Львович Барк заключил крайне невыгодные договоры о займах, обеспеченные отправленным в Англию русским золотом. 2 января 1917 года при поддержке Барка в Петрограде открылось первое отделение американского «National City Вank». Первым его клиентом стал Михаил Иванович Терещенко, землевладелец и сахарозаводчик, правая рука Гучкова, получивший кредит в сто тысяч долларов на уникальных условиях – без предварительных переговоров, указания цели займа, обеспечения и условий погашения. Как признавался в эмиграции сам Терещенко, в феврале 1917 "эти средства весьма поспособствовали нейтралитету неких жандармских и армейских чинов, как впрочем и переходу на сторону народа частей петроградского гарнизона".
(Пётр Львович Барк, эмигрировав после революции в Англию, принял английское подданство, был награждён английским орденом, возведён королём Англии в рыцарское достоинство и получил титул баронета. Завидуйте, козыревы, фридманы, чичваркины и ходорковские!)
Ранее все вышеперечисленные лица – Протопопов, Барк, Ломоносов, Терещенко – вместе с Ашбергом участвовали в создании специального Заготовительного военного комитета во главе с генералом Алексеем Васильевичем Сапожниковым, уполномоченным закупать оружие и прочие товары напрямую у американских производителей. До начала 1917 года через комитет Сапожникова и Nia Banken прошло 800 контрактов на сумму пятьсот миллионов рублей. При этом более восьми миллионов осело в петроградском отделении Сибирского банка на счете Мечислава Козловского – ещё одной легендарной, незаслуженно забытой личности, игравшей до революции ключевую роль в финансировании революционного подполья. Но о нем позже.
От генерала Сапожникова нити заговора, украшенные коррупционными гирляндами, ведут к генералу Крымову, а от него – к Алексееву, Рузскому, Теплову… Все они – участники так называемого генеральского заговора против Николая II. В их рабочих кабинетах к февралю 1917 уже завелись домашние тапочки председателя Думы Родзянко и его соратника Гучкова. Думская оппозиция, кроме генералов, имела широкую и всестороннюю поддержку великосветского общества, входящего в свиту императора. И они же в разное время «светились» в качестве клиентов банка Ашберга.
В своих письмах и мемуарах банкир упоминает фамилии графа Дмитрия Шереметьева, графа Александра Воронцова, графа Альфреда Велепольского, князя Павла Енгалычева, князя Виктора Кочубея, князя Михаила Кантакаузена, отца и сына – князей Белосельских, генерала Ильи Татищева, генерала Максимовича, Свечина, Гадона, графа Нирода. Все они, как и носители наиболее известных фамилий Куракины, Барятинские, Оболенские, Горчаковы, Трубецкие, Шуваловы, практически весь «цвет империи» был так или иначе вовлечен в государственный заговор, финансируемый из британского Сити и американского Уолл-стрит…
Однако «не графьями единственными» жива была революция 1917. Банкиры – люди обстоятельные, вели свою работу сразу во всех слоях общества. Ни одно сословие, ни один класс не должен был остаться вне революционного процесса. Одно из действующих лиц, задействованных в механизме «шатания режима снизу» – Абрам Животовский, а по совместительству дядя и тесть интернационалиста Троцкого, он же компаньон Барка и заводчика Путилова, акционер «Русско-Азиатского банка», совладелец «Шведско-Русско-Азиатской компании» – то есть партнёр Ашберга. Именно через этот банк и эту компанию от имени министра финансов Российской империи Барка в 1916 году пошли официальные закупки оружия в США для российской армии, на что моргановский Guaranty Trust выделил 50 млн долларов кредита, три четверти которого сразу же разошлось по частным счетам…
Деловым представителем Животовского в США являлся Соломон Розенблюм, известный также, как офицер британской разведки Сидней Рейли. Офис, где Рейли вёл деловые операции, находился в Нью-Йорке всё по тому же упомянутому адресу – Бродвей 120, бок о бок с «Бродвейским сообществом». В одном офисе с Рейли размещался некий Вайнштейн, владелец газеты «Новый мир», редактором которой являлся профессиональный революционер Троцкий, а в состав редколлегии вошли Бухарин, Коллонтай, Урицкий, Володарский, Чудновский. В этом же здании (какое совпадение!) располагалась и банковская контора Вениамина Свердлова, близкого друга Розенблюма-Рейли и брата другого профессионального революционера Якова Свердлова. Нежные, искренние чувства представителей фининтерна и коминтера были горячи, тесны и взаимны!
Они дублировались в Швеции, где Улоф наш Ашберг активно работал с так называемой группой Ганецкого, известного тогда под именем Якова Станиславовича Фюрстенберга. Это ещё одна личность, широко известная в очень узких кругах, весьма приближенная к Ленину. 31 марта 1917 года, во время проезда Владимира Ильича через Стокгольм, Ганецкий был назначен членом Заграничного бюро ЦК (вместе с В.Воровским и К.Радеком). А накануне Первой мировой войны, с марта 1914 года, Ганецкий делил жилплощадь с вождём мировой революции в местечке Поронин на русско-австрийской границе. В том же году стал исполнительным директором созданной Парвусом (ещё одна легендарная личность, помните такого?) экспортно-импортной фирмы Fabian Klingsland, причём совладельцем фирмы был старший брат Ганецкого – Генрих Фюрстенберг, а её представителем в Петербурге – Евгения Маврикиевна Суменсон, их двоюродная сестра.
Евгения Маврикиевна – мастер по дореволюционному обналу, партнер (и не только деловой) адвоката Козловского, шустро маневрируя между Швецией и Петроградом, только за первые 6 месяцев 1917 сняла наличными и передала революционному адвокату на революционные нужды 750 тысяч рублей. И это при том, что в «Сибирском Банке» в Петрограде сальдо счёта самого Козловского в июле 1917 превышало 2 000 000 рублей!
Мечислав Юльевич Козловский – тот самый юрист, который облекал в строгую правовую форму первые декреты Советской власти. Председатель Малого Совнаркома (1918-1920). Во время революции 1905 года был членом военно-революционной организации и стачечного комитета в городе Вильно. А в 1917-м адвокатская контора Козловского работала в поте лица, обеспечивая бесперебойное финансирование революции, за что и была вознаграждена особым вниманием контрразведки России.
Революционерам здорово повезло. Царские спецслужбы рыли землю, пытаясь обнаружить в партийной кассе немецкие деньги. Это дало бы возможность обвинить большевиков в государственной измене. Английские и американские финансы контрразведчиков не интересовали.
Связка Козловский-Суменсон-Ганецкий – не единственный канал доставки англосаксонских денег в предреволюционную Россию. Александр Гаврилович Шляпников, единственный член ЦК РСДРП(б) в России в феврале 1917, честно пишет в собственных мемуарах, как летом 1916 отправился в Америку за деньгами для партийной работы. Провел там 2.5 месяца весьма плодотворно. "Товарищи дали мне немного денег", в результате чего большевик, прибывший в США III-им классом, обратно отправился в буржуинском I-ом.
Как видно из вышесказанного, после 1910 года началось и к 1917 году полностью оформилось полноценное и весьма взаимовыгодное сотрудничество фининтерна и коминтерна по уничтожению существующих империй, кстати – не всех… Про это конкретно и недвусмысленно заявлено в Манифесте ЦК РСДРП(б), принятом в Берне в далеком 1914 году:
“Ближайшим политическим лозунгом социал-демократии Европы должно быть образование республиканских Соединенных Штатов Европы, причём социал-демократы будут разъяснять всю лживость и бессмысленность этого лозунга без революционного низвержения монархий германской, австрийской и русской.”
Обратите внимание! В этом серьезном программном документе, где важно не только каждое слово, но и знаки препинания, в качестве мишени перечислены все европейские империи, за исключением самой большой – Британской. Не считаю это случайностью. Совсем не случайностью является неопровержимый факт:
И Февральская, и Октябрьская революции финансировались из одного англосаксонского кармана. А еще точнее – из денег, изъятых через коррупционный механизм из казны Российской империи. Правило "Против России, за счёт России на руинах России" родилось раньше сформулировавшего его Бжезинского.
Источник
Кто на самом деле заказал Октябрьскую революцию? Двойники Ленина
Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях, постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания». Все Конференции – открытые и совершенно безплатные. Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…
Новости
