Сучье племя

Когда-то написал рассказ «Гадюшник». Прочитал через много лет – ничего менять не хочу. Дополню, разве что.

История со старшим Лаврентьичем – Сашей Николаевым – закончилась следующим образом. 780 г героина ему не сумели привязать, потому что Люся Конькова не явилась на суд. Саша получил 3 года, освободился и начал снова торговать наркотиками. А Люсю Конькову больше никто и никогда не видел...

Между тем, мы от этой подлой семьи уже не отпускались. На тот момент мы уже закатали Мишу Николаева, он получил 11 лет. Уже в ходе нашей операции мы закрыли Любу Николаеву (9 лет) – жену Лаврентьича, и Свету Конькову (8 лет) – жену Феди Николаева (по паспорту «Валера»).

Потом мы шмякнули самого Федю. На допросе он плакал. Дома у них нашли два встроенных сейфа, которые были полны резиночек для денег. Sic transit. Федя получил одиннадцать, но просидел пять. Но история на этом не закончилась.

Через некоторое время мы с особым цинизмом треснули Пашу Николаева (по паспорту «Иванов Николай Фёдорович»), сына Саши Николаева. С особым цинизмом, потому что в который раз запихали ему за героин наш многострадальный телевизор. Паша получил шесть лет. В этот момент Николаевы сидели практически все.

Незадолго до этого нам удалось приделать мужа Наташи Николаевой – Лёшу Марьяна. Получил он 9 лет. А Наташа отскочила. Она единственная из этого клана, которая не сидела, но далось ей это непросто. Она перетаскала килограммы денег в разные райотделы, а потом ещё притворялась дурочкой и на ней испытывали разные препараты. Легче было отсидеть.

Потом, каким-то образом удалось просочиться на волю Мише Николаеву. Он сразу же принялся торговать, с учётом прежних ошибок. И его тут же треснул Госнаркоконтроль с двумя килограммами.

Крупнейший клан цыган-наркоторговцев Николаевых обнищал. Все сидят. Люба Николаева сдохла (именно так). Оставшиеся на воле цыгане съехали в маленькую квартирку на Патриса Лумумбы, которая когда-то принадлежала Люсе Коньковой. И тихо-тихо по старой памяти, килограмм по пять-десять в месяц раскидывали проверенным барыгам. Тем и кормились.

И вот, на их беду, освободился старый вторчерметовский барыга Шакиров (мы шмякнули ещё в 2003 году, и он получил 8 лет). И вот он пришёл к Феде Николаеву. И Федя стал выдавать ему по четверть килограмма в неделю. Торговля закипела. И когда мы вновь треснули его с верх-исетскими со ста граммами, он уже знал все правила игры. Он по-товарищески вытянул Федю на стрелку, пообещав обрадовать. Федя понял так, что передаст деньги за проданное, и в ответ пригласил домой на Патриса Лумумбы, 10, квартира 2, пообещав тоже обрадовать. Хотел дать ему сверх плана 100 грамм героина. Обрадовались все. И мы тоже.

Когда дурачка Федю привезли в отдел, примчался старший Лаврентьич – Саша Николаев. И с порога предложил порешать вопросы. И сказал, что на всё готов. Ну что ж, тебя никто за язык не тянул. И опер, красавец, очень быстро и технично получил с него деньги, и грамотно оформил взятку. У Лаврентьича мир перевернулся в глазах! Как же так-то?! Ведь, договаривались же?!

– А как ты хотел, людоед? Вот так.

Работали наши с верх-исетскими почти две недели. Информация изначально пришла просто с улицы. Я уже ночью приехал в райотдел, зашел в кабинет, и говорю Лаврентьичу:

– Если бы вы, животные, прекратили торговать, мы бы про вас давно забыли.

Стоит, раздавленный, глаза прячет. Спросил его про Люсю. Искренне удивился:

– Давно, – говорит, – не видел.

Была жена, были дети, был первый среди цыган. Жена сдохла, брату ещё десять лет сидеть, все дети нарколыги – все сидят. Все в животных превратились. Всё отнял героин. Когда сам освободится – ещё и неизвестно. Вот, в общем-то, и жизнь прошла.

Сказать, что мне его жалко – неправда. Так. Брезгливо.

Гадюшник

Впервые с семьёй цыган-наркоторговцев Николаевых мы столкнулись в 1999 году. Один бывший милиционер рассказал, что самый крутой из цыган-наркоторговцев по кличке Лаврентьич собирает с цыган деньги за наркоторговлю и носит в Чкаловский райотдел. Мало того, ОБНОН Чкаловского РУВД ездит на машине, которую им этот Лаврентьич подарил.

Лаврентьичем оказался Миша Николаев – друг Назира Балабек Оглы Салимова. Они действительно нежно дружили. Дружили семьями. Назир приглашал Мишу на новоселье, сам бывал у него в гостях. Машина, которую Николаев подарил своей любовнице, стояла у Назира в гараже. Назир на ней катался. В 2001 году Николаева задержали за продажу 3,2 кг героина. Операция продолжалась четверо суток. Никто не спал. Сразу же после задержания Николаева выпустили под залог. У дома стояла заправленная машина, на которой он должен был скрыться в Казахстан. Мы сумели его поймать. Пока приехала милиция, он очень много нам рассказал. Судья Ерофеев приговорил его к 11 годам лишения свободы. Назир переживал. Правильно, друзья ведь на дороге не валяются.

На свободе остался старший брат Саша Николаев – глава этого козлячьего клана. У Саши была жена Люба, а также трое детей: Федя Николаев (по паспорту Валера), Паша (почему-то по паспорту Иванов Николай Фёдорович) и дочь Наташа (тоже Иванова). Вдобавок к этой путанице на их доме по адресу: пер. Косьвинский, д. 58, всегда висел номер 66. Все дети у Николаева – наркоманы. Единственное, что они умеют делать, это торговать наркотиками. Родители и рады. У этих цыган всё просто. У сестры родятся дети, а запишут их тут же на брата, чтоб тому в армию не ходить. Я не уверен, что они сами потом разбираются, где чьи.

В 2002 году во время операции «Табор-2» у свердловских цыган было обнаружено 39 детей, не являющихся цыганами. Тридцати одному из них не было и семи лет. Восемь – в возрасте от семи до семнадцати лет. Это русские дети, которых заставляли попрошайничать и торговать наркотиками. Мы навскидку можем назвать ещё несколько цыганских семей, которые покупали маленьких детей у алкашей. Знаем даже случаи, когда выменивали на героин. Да что далеко ходить. Пару лет назад разжились маленьким мальчиком Оксана Горбунова и Червоня – помощник растёт. Подельница Таньки Морозовской – Анжела Муратова – тоже где-то прикупила ребёночка.

Нравы в этой семье царили самые весёлые. Однажды Саша так избил свою жену Любу, что сломал ей позвоночник. С тех пор она живёт на лекарствах. Федя, полюбив русскую девушку Свету Конькову, привел её в дом, стал с ней жить и время от времени лупил её, как собаку, выбил зубы и повредил обе почки. Цыганская любовь. Свете это нравилось. Она вставила золотые зубы, выучила цыганский язык и стала активно торговать героином. Наркотики зачастую хранила у своей мамы на Патриса Лумумбы. Сейчас, когда Света Конькова и Люба Николаева сидят в тюрьме, цыгане передают Свете: «Бери всё на себя. Сейчас главное – мать вытащить. Она больная, в тюрьме долго не проживёт». На что Света резонно отвечает: «Я бы рада загрузиться, да у самой почки опущены...»

В своё время у какой-то алкашки они купили девочку Яну. Потом приобрели девочку Кристину, которая тоже не знает своей матери. (Кристине 8 лет, и она уже участвует в наркоторговле.) А у Светы Коньковой родилась девочка Лаурита. Записали на Наташу, чтобы, если что, Света не могла забрать дочь. Так прирастают детьми. Кстати, именно эта дюймовочка Лаурита топала своими детскими ножками и бешено орала на бабушку Люсю Конькову: «Бабка, сволочь. Говори, куда героин дела!»

Они православные. Отмечают Рождество, Пасху. Ездят в церковь, ставят свечки, молятся.

Часто к ним заезжает в гости Назир Салимов (мы видели его там). Пьёт чай. Разговаривает о делах. Как-то подарил стаффордширского терьера. Особенно близкие отношения у Назира Балабек Оглы были с Сашей Николаевым и с Федей. С Федей мы его видели не раз. Одно время он даже ездил на Фединой машине.

Наташа удачно вышла замуж за цыгана Лёшу с Косьвинского, 66. Тоже наркомана. Мать Лёши – Тамара по кличке Марьяниха – тоже известная наркоторговка. Два года назад Наташу задержали за наркоторговлю. Саша заплатил за неё 450 000 рублей. Когда её выпустили, цыгане устроили банкет в ресторане «Изумруд» («Мутный глаз»).

А родная сестра Любы Николаевой – Лида Решетникова с Обходного, 58, по кличке Куркалиха – всю жизнь торговала наркотиками, и все её дочери торговали. И мужья, и сожители её дочерей, – все торговали наркотиками. И все их родственники всегда торговали наркотиками. И дети их уже начали торговать наркотиками. И внуки будут, если мы их не остановим.

Это подлое племя сеет горе и смерть от Владивостока до Калининграда. Всё это страшно, но не так безнадёжно, как может показаться: они продают героин только там, где им дают это делать.

Торговля наркотиками – национальный цыганский бизнес, и цыганские бароны всей Европы могут голосить сколько угодно, обращаться в Страсбургский суд, ООН, ЮНЕСКО. Это так и есть. Знаете, почему вас все называют наркоторговцами? Объясняю. Потому что вы наркотиками торгуете. А если вам не нравится – запретите цыганам торговать. Если не можете, так какие ж вы Бароны после этого? Так, завхозы какие-то на полставки...

На нашей памяти самого Сашу задерживали за наркоторговлю 4 раза. (Сколько раз на самом деле – нам неизвестно). Совершенно случайно нам удалось найти в своём архиве статью из «Вечернего Екатеринбурга» от 16 мая 2000 года.

«...Спустя час, в 19.00, удачно сработали борцы с наркобизнесом Октябрьского РУВД. В частном доме 58 в переулке Косвенском они задержали цыганскую семейную пару – Александра Николаева и Евгению Иванову. У них изъяли уже 189 граммов героина, плюс три сигнальные мины. Примечательно, что в конце прошлого года за торговлю наркотиками в колонию отправился сын Николаева. Сын и сам был наркоманом. По наблюдениям сыщиков, дети цыганских распространителей зелья часто сами становятся наркоманами. Наверное, это кара Божья…»

В конце декабря 2002 года наркоторговец Гасанов, бывший пожарник, продал цыгану-наркоторговцу Саше Николаеву 1 кг героина. Николаев собирался отдать этот героин на реализацию своим детям: Наташе, Феде и Паше. Когда Николаев героин взвесил, там оказалось 850 г. Какое коварство! Так дела не делаются.

Он спрятал этот героин у любовницы своего сына Феди на Волгоградской, 43, возле «Умельца» и поехал рулиться с Гасановым. Они плевались друг на друга, обзывались обидными словами и пинались. Потом Гасанову надоело, и он говорит: «Хрен с тобой. Вези обратно. Получишь деньги». Николаев поехал на Волгоградскую за героином.

У нас было 10 минут, чтобы его перехватить. Лучше всех это сделали бы гаишники. Мы не сумели никого найти. На месте оказались ленинские обноновцы. Подъехали в последний момент, когда Николаев уже вышел из подъезда и сел в машину («Сузуки витара», 51 регион). Задержать не получилось. Он успел уехать. (Да и хорошо, что не получилось. Николаев был с оружием и с перепугу бы начал стрелять.)

Казалось бы, всё потеряно. И вдруг 30 декабря на пейджер приходит сообщение: «По ул. Патриса Лумумбы, 10, кв. 2 находится Фёдор Николаев и Александр Николаев. У Александра Николаева при себе 850 г героина. Хозяйка квартиры – Конькова. Обязательно будьте очень внимательны. Николаев вооружён... У него при себе пистолет макарова. Героин он приобрёл у Гасанова».

Ночь с 30-го на 31-е мы и убноновцы караулили этот адрес. Никакого движения. Полная тишина. Шансов никаких. Несколько дней и даже в Новый год две наши машины крутились возле дома на Патриса Лумумбы. Ничего...

4 января раздается звонок. Позвонила одна из соседок. «Я, – говорит, – знаю, что вы ищете. Попробуйте поговорить с самой Коньковой. Цыгане её запугали. Вам она всё расскажет».

Так Конькова появилась у нас. Она рассказала, что героин спрятал у неё Саша Николаев. Что сын Саши, наркоман Федя, приходил к ней несколько раз и брал героин из пакета. Я говорю ей: «Вам 50 лет. У Вас дочь сидит за торговлю наркотиками. Ваша внучка живёт у наркоторговцев Николаевых. Все Ваши родственники – наркоманы и наркоторговцы. Вы определитесь: или Вы нормальный человек, или Вы с ними». Она говорит: «Я уже определилась. Но они меня убьют. Вы не представляете, какие они жестокие». «Так вы поймите. Они жестокие к своим, в своём мире. А к нормальным людям их и за версту никто не подпустит. А потом, если Вы сами хотите сидеть за этот героин, то нет проблем».

При ней позвонил в прокуратуру области. «Вот такая ситуация,– говорю. – Что делать? Подскажите». Говорят: «Надо, чтобы она сделала добровольную выдачу, и возбуждать уголовное дело». «Всё понял», – говорю. Звоню в УБНОН. Никого нет. Звоню одному из замов. Он говорит: «Ну, теперь только после выходных». Я говорю: «Ну конечно. Чтобы Николаев забрал героин и торговать начал?!» – «Тут торопиться нельзя. Надо всё продумать», – он отвечает. «Ладно, – говорю. – Только надо тогда Николаева предупредить – пусть пока подождёт, а то нам подумать надо».

Звоню в СУВДТ. Оэрбэшники, как всегда, на месте. Через 15 минут уже приехал Игорь Лузин, поговорил с Коньковой, взял тесты, поехал с ней, пригласил понятых и под видеозапись оформил добровольную выдачу. (Героина оказалось 780 г. Понемножку вытаскал наркоман Федя.)

Кажется, всё получилось. Дело передали в ГСУ. Что, думаете, у кого-то в глазах огонь появился? Ничего подобного. Наоборот, потух. Практически 2 недели материал пролежал без движения. Представляете, если бы пэпээсники задержали наркомана с 0,1 г героина и привезли его в райотдел, наркоман бы сказал, у кого он купил героин. Тут же бы дежурный следователь возбудил уголовное дело и дал бы поручение провести оперативно-розыскные мероприятия. А тут – известный крупнейший наркоторговец, ранее судимый, героина 780 г; человек, который даёт показания, – и 2 недели не возбуждается дело. И ведь не райотдел какой-нибудь, а Главное Следственное Управление! Ну, чем вы это можете объяснить? Говорят, что не сделана была экспертиза. А кто мешал-то вам?

Всё надо было делать очень быстро. Но время шло – никто не шевелился. Конькову никто не вызывал, не допрашивал. Тем временем её начали терроризировать цыгане: где героин? 6 января к ней приехали цыгане на серебристой «Хонде». Заходила одна Наташа (Сашина дочь). С перепугу бедная женщина сказала, что героин изъяла милиция. Цыгане пробили через своих людей в милиции: такое количество героина нигде не проходило. Цыгане посчитали, что героин она продала, а деньги присвоила. Конькова пряталась: жила у соседей, а через некоторое время вообще уехала из города.

Через некоторое время, увидев, что нет никакого движения, материалы снова забрали в СУВДТ. 17 января Николаева поймали. Тут же прискакали цыганские адвокаты Мисиюк и Искандерян. Следователя-девчонку с материалами привезли в областную прокуратуру. Её принял Терновой. «Это вообще, – говорит, – фуфло. Мы не будем этим заниматься». (Вообще-то мы знаем, что Терновой сам себя боится.)

Мы пожаловались заместителю прокурора области Польшину. Он позвонил в СУВДТ и сказал, чтобы следователь срочно приехала с материалами к нему. Бедная девчонка поехала на трамвае. В это время Польшина куда-то вызвали, и он не сумел её дождаться. В результате задержать Николаева никто не отважился, и из СУВДТ его выпнули. Ещё раз говорю, если бы наркомана задержали с 0,1 г, то в любом райотделе тут же возбудили бы уголовное дело. Из прокуратуры дали команду Николаева отпустить.

28 января следователь из СУВДТ снова была в областной прокуратуре. Разговаривала с Поповым и Терновым. Вроде бы должны были дать результаты экспертизы, но то ли эксперт заболел, то ли ещё что-то. Короче, экспертиза была не готова, и всё снова остановилось... Терновой оставил материалы у себя и заявил, что всё надо передать на Чкаловскую территорию. (Да проще сразу Николаева домой отпустить.) У меня было ощущение, что мы с разбегу налетаем на какую-то ватную стену. И при этом никто не виноват, никто ни за что не отвечает.

На следующий день вмешался Польшин. Настоял, чтобы дело передали обратно в ГСУ.

30 января с утра наши с убноновцами начали искать Николаева. Задержали его очень просто. Через третьи руки одному бывшему милиционеру мы запихали информацию, что на Николаева возбуждено уголовное дело и его сегодня будут задерживать. Этот балбес позвонил жене Миши Николаева и предупредил. Она быстро нашла Сашу и всё сообщила ему. Мы точно знали, что озадаченный наркоторговец побежит к Назиру Салимову.

Мы тупо выставили две наших машины, из которых просматривался райотдел. Через пару часов к райотделу примчался перепуганный Саша. Поминутно оглядываясь, нырнул в заветную дверь. (Мы сумели это заснять.) Выйдя от Назира, Саша сел в машину и поехал. Убноновцы провели его немножко и задержали. При нём оказалось 0,6 г героина и куча денег.

На Николаева, наконец, возбудили два уголовных дела по ст. 228 ч.1, 4. Сначала Верх-Исетский суд арестовал его на 10 суток, затем продлил арест. Справедливость восторжествовала. Крупнейший наркоторговец, глава цыганского клана – за решёткой. Вроде бы всё получилось. Дело расписали следователю Колесниченко. Опять забегали цыганские адвокаты. Подключился Колосовский – бывший мент. Люди, столкнувшиеся с ним, считают его эсэсовцем. Рассказывают, что он пытал людей на допросах. Мы удивлены, что его не уволили в своё время за садизм.

А у нас новая напасть. Надо проводить очную ставку – мы не можем найти Конькову. Звонит Колесниченко. Говорит: «Парни, помогите. Обязательно надо найти». Две недели ездят несколько наших машин. Опросили всех родственников, соседей. Нет нигде. Начинаем переживать. Думаем, цыгане убили.

Вдруг звонит следователь Колесниченко и игривым голосом сообщает, что он уже Конькову допросил. и она отказалась от всех своих показаний. «Как вы её нашли?» – спрашиваю. «А мне, – говорит, – её адвокаты привезли». «А вы уверены, что ей в это время нож к спине не приставили и что она не под дулом пистолета это рассказывала?!»

Понятно, мы такой подлости не ожидали и подняли шум. Когда в прокуратуре начался разбор полётов, выяснилась очень интересная вещь. Оказывается, следователь Колесниченко Конькову не допрашивал. Конькову допросили цыганские адвокаты! И якобы Колосовский, случайно встретивший следователя в изоляторе, передал ему заполненные бланки допросов. Когда мы сами начали разбираться, то узнали, что следователь Колесниченко сам передал адвокатам бланки допросов, они привезли их ему в УБНОН (где находится 5-й отдел ГСУ), он вышел, переговорил с адвокатами в машине, забрал протоколы допросов и, довольный, подшил их к делу! (Интересно, как он может быть уверен, что Конькова жива?)

Конечно, мы можем много рассказать о Диме Колесниченко: о его тяжёлом материальном положении, о дружбе с цыганскими адвокатами и о многом другом. Мы можем провести целое расследование. Мы умеем это делать. Просто неохота лезть в это дерьмо. Мы презираем следователя Колесниченко.

А дело по Николаеву продолжает идти своим чередом. Никто по нему всерьёз не работает, хотя существуют десятки свидетелей, которые покупали у Николаева и его семьи героин. Дочь Николаева Наташа продолжает торговать наркотиками. Сын Федя торгует. Сын Паша торгует. Можно приделать их. Кроме того, существуют прошлые уголовные дела, непонятно как прекращённые: по самому Николаеву, по его дочери Наташе, по его сыну Феде, которые ещё можно найти и поднять. Это надо только захотеть.

Уважаемые силовики! Мы получили эту информацию, сумели договориться с Коньковой, уговорили милицию сработать. Помогли поймать Николаева, упросили прокуратуру заняться этим делом, снова помогли поймать Николаева. Нашли свидетелей и будем работать и дальше. Вы нас знаете – мы не отпустимся. Может, вы тоже поработаете? Неужели нам одним это надо?!

Когда мы начинали в 1999 году, умный Овчинников сказал мне:

– Знаешь, Женя, почему у вас ничего не получится?

– Почему, – спрашиваю, – Николай Александрович?

– Да потому, что всем насрать...

Теперь я понимаю, что он имел в виду.

Источник