Неподъёмный процент? Выход есть!

Многие люди, сталкиваясь с определёнными жизненными ситуациями, или планируя крупную покупку, такую как квартира, либо капитальные вложения в своё дело, сталкиваются с естественной проблемой – где взять денег на сие мероприятие? На «помощь» готово прийти множество различных коммерческих банков. Однако проценты по кредитам, которые предоставляют банки в России, многих людей заставляют серьёзно подумать – а стоит ли связываться с откровенными грабителями?

Руководители банков будут рассказывать о тяжёлой экономической ситуации, высоких рисках и найдут ещё много причин для объяснения столь высокого процента. Однако, совершенно забывают о том, что во многих других, в том числе и европейских странах, экономическая ситуация гораздо печальнее (взять, к примеру, ту же Грецию). При этом, если в России, самой богатой стране с её ресурсами и возможностями, кризис создаётся искусственно, то в странах Запада – кризис реальный. Однако, для сравнения, процент по ипотеке практически во всех Западных странах колеблется в диапазоне от 3 до 5% (в России – 12%, минимум), а процент на потребительский кредит – от 7 до 10%. В России это может быть 19-25% (это реально, а не то, что написано в рекламе). А некоторые особо ушлые банки через различные схемы и кучу комиссий умудрялись доводить реальный процент до 60-70%.

Возникает законный вопрос: в чём же дело? Почему в Европейских странах, даже в тех, которые являются обузой для Европейского сообщества, и переживают тяжелейший кризис, граждане могут себе позволить спокойно приобрести жильё под 3-5% по ипотеке, а в России, из-за грабительского процента, ввязываться в ипотеку не горят желанием даже те, кто честно зарабатывает намного выше среднего.

Недавно наткнулся на статью с кричащим заголовком «Дети стали бомжами из-за долга матери по ипотеке». Поражают масштабы грабежа – женщина взяла в долг всего лишь 500 тыс. рублей, и пока не потеряла работу из-за кризиса, исправно платила и вернула в сумме 1,5 миллиона. В итоге лишилась квартиры (которую почему-то продали по заниженной цене в счёт погашения долга), и осталась ещё должна 500 тысяч рублей!

И таких случаев, говорят в прокуратуре, очень много.

Что же получается, если на медленно, но верно умирающем Западе люди могут воспользоваться помощью банков в затруднительной финансовой ситуации, то в России банки только усугубляют ситуацию и тотально грабят людей, которые и так находятся в затруднительном положении. Т.е. вместо помощи – добивают «раненых». Даже нет желания анализировать моральный облик людей, хладнокровно вышвыривающих детей на улицу (при этом, держа в памяти, что занятую у них сумму им уже вернули трижды), но такие ситуации у любого нормального человека вызывают приступы отвращения к данным организациям, и пропадает желание иметь с ними дело.

Такие ситуации для нас должны быть сигналом к тому, что надо что-то менять. Правящей верхушке, похоже, не до таких мелочей, поэтому надо что-то придумывать и действовать самим, помогать себе и своему народу. А с учётом того, что в нашей стране людей, находящихся в затруднительном финансовом положении, большинство, когда вместо условий для нормальной жизни искусственно созданы условия выживания (искусственно – т.к. ситуация, когда огромная доля населения в самой богатой стране мира живёт за чертой бедности, просто не может быть естественной), этот вопрос становится одним из ключевых.

Выход есть! И не такой уж сложный. Причём, уже эффективно и успешно обкатан на практике, т.е. по сути, уже есть готовое решение, которое предприимчивые люди (организации, профсоюзы) могут взять на вооружение, и действовать уже сегодня. Итак, вашему вниманию предлагается история о том, как наши соотечественники вышли из трудного финансового положения сами и помогли своим землякам, без помощи власть держащих и коммерческих банков.

Кредитовать по-русски

Автор – Александр Калинин

Отцом устюженского Общества взаимного кредита стал дефолт. А матерью – Надежда Косуля, возглавлявшая до дефолта отделение Череповецкого банка, который лопнул, как лопнули многие в тот смутный 1998-й. Горько ей было смотреть в глаза вкладчиков-земляков – знакомых, соседей, родственников, которые каждый день приходили в её банк, доверяя ему. Чтобы вернуть им деньги, следовало остаться. Но под какой крышей? Московские, питерские банки не хотели идти в дотационный регион. И тут местные краеведы напомнили ей об Обществе взаимного кредита, созданном в начале ХХ века, которое призвано было «доставлять состоящим его членам, лицам того и другого пола, всякого звания, преимущественно же занимающихся торговлею, промышленностью и сельским хозяйством, необходимые для их оборотов капиталы». В местном музее нашлись и уставные документы.

Так в Устюжне зарегистрировалась новая организация: «Некоммерческое партнёрство «Первое общество взаимного кредита». Председателем его избрали Надежду Косулю. Общество взяло на себя долги и обязательства филиала лопнувшего банка.

– Работали в двух направлениях, – вспоминает Надежда Ивановна. – Возвращали долги вкладчикам и искали по району пайщиков.

Долги вернули, достроив бывший в залоге недостроенный дом. Достраивали его с помощью переселенцев из Мурманской и Архангельской областей. Остальные квартиры продали. Вырученные деньги отдали вкладчикам. Так вернули не только долги, но и доверие людей. Пайщиков искали на сельских сходах. Разъясняли: схема простая – складываемся деньгами и кредитуем друг друга. Люди сомневались: взять-то можно, а чем расплачиваться?

– Мясом, молоком, картошкой – всем, что есть в хозяйстве.

Трудно было поверить крестьянину в то время, что то, что он производит и порой не может сбыть или сбывает заезжим перекупщикам за бесценок, вот так запросто может превратиться в денежный эквивалент. Пошли, деваться некуда, но с оглядкой. Вначале было пять пайщиков, потом десять. Денег оборотных мало, а кредит получить хотят все. Приходилось ужимать сроки возврата до трёх месяцев. Один отдаёт, второй получает.

Но схема понравилась. И не столько даже в районе, сколько в Союзе сельской кредитной кооперации России. Понравилась необычной формой погашения кредита. Возвращать денежный долг продукцией – до этого не додумался ещё никто! Устюжну аккредитовали по российско-американской программе и выдали первый транш на посевную – 500 тысяч рублей. Потом были ещё транши. Деньги сразу пустили в оборот. Теперь стало возможным выдавать кредиты уже не на квартал, а на полгода и год. Дополнительные средства привлекли дополнительных пайщиков, увеличился и паевой фонд. Вслед за фермерами и перерабатывающими предприятиями в общество пошёл частник, желающий развивать личное подсобное хозяйство. Только за три года пайщикам было выдано займов на 17 миллионов. Вступительный взнос назначили символический. Для физических лиц – 100 рублей, юридических – 2 тысячи. Прежде чем получить кредит, пайщик вносил 10% от требуемой суммы.

Понадобились, допустим, фермеру Ивану Малькову из деревни Никола удобрения, он внёс в общество 2 тысячи рублей, ему открыли кредитную линию на 20 тысяч. Но он не бегал с деньгами в кармане по базару, Общество купило ему удобрения через свой Торговый дом и доставило прямо к полю. Необходимость посредника между товаропроизводителями, торговлей и переработкой в те годы стояла остро. Продукты, которыми рассчитывались за кредиты, надо было превращать в деньги. Так возник филиал ОВК «Торговый дом». К примеру, колхоз «Верный» за кредит на комбикорм расплатился рожью. Её смололи на мельнице, которая тоже вошла в пай. Другой пайщик – предприниматель Лидия Баранова – испекла из муки хлеб, который продали устюжанам через магазины Торгового дома.

Через этот же Дом пайщики покупали всё – от дизельного топлива, до поросят, через него реализовали свою продукцию – мясо, картошку, зерно, грибы, ягоды, лекарственные травы. У Дома было 7 магазинов и 13 заготовительных пунктов – считай, своя розничная сеть. Закупали картошку, зерно, молоко, продавали сыр, сметану, масло, муку, хлеб. Продукция из «давальческого» сырья получалась даже дешевле. Что можно, перерабатывалось в своём городе. Молоко – на сыркомбинате, зерно – на мельнице. Через магазины оказывались и бытовые услуги: химчистка, ремонт бытовой техники, обуви. Затеяли даже продажу дорогостоящих товаров – мебели, холодильников, телевизоров – в кредит, за них тоже можно было рассчитаться как деньгами, так и продуктами.

Какое-то время Общество работало сразу по нескольким программам. Но главной оставалось кредитование фермерских хозяйств. У фермера Крылова в ту пору упала крыша свинарника, куда не обращался, бесполезно. Он уже хотел резать скот, когда на помощь пришло ОВК. Сделал ремонт, ещё хрюшек прикупил – поднялся на ноги. Фермер Натрус, приехавший из Молдавии, сделал ставку на производство молока. Дважды брал кредиты и добросовестно по ним рассчитывался. Фермер Стрижов взял в аренду 15 гектаров земли, выращивает картофель. Ему помогали покупать химикаты, удобрения, семенной материал. А Иван Мальков, тот, который брал кредит на удобрения, рассчитался с Обществом... другим своим долгом. Районная больница задолжала ему за поставку картошки ровно столько, сколько он должен был вернуть ОВК. Ему и зачли его в качестве возвратной суммы. А превращать долги в деньги в ОВК уже научились на примере того недостроенного дома.

Второй стала программа «Свой дом на селе». Третьей – развитие личных подсобных хозяйств. Многие колхозы распались, но люди-то остались, их наделили землёй, они должны работать. А значит, надо им помочь. Чем? Ну, хотя бы купить корову, тёлочку, поросёнка. Кредит тысяч в 30 никакой банк в ту пору крестьянину бы не дал. Потому как залога у него нет, деньгами он его вернуть не сможет. А продукты, в отличие от ОВК, банки не принимают. А ещё надо помочь крестьянину-однодворцу продать то, что он вырастил или произвёл. ОВК начало строительство молокоприёмных пунктов.

Признанием Устюженского Общества взаимного кредита стал Почётный диплом Президиума совета Российской академии бизнеса и предпринимательства, которым наградили его за вклад в развитие отечественного предпринимательства и социально-экономическое развитие региона. Наградили вместе с такими «китами» отечественной промышленности, как Магнитогорский металлургический комбинат, РАО «Норильский никель» и другие,

Со временем роль ОВК изменилась. Отказались от производства и переработки. У крестьян появились иные рынки сбыта. Ушла торговля, требующая больших оборотных средств. Ушла и основатель Общества Надежда Косуля – её призвали возглавить Вологодское отделение Россельхозбанка. Место руководителя заняла молодой специалист Евгения Баркова, дочка никольского фермера Виктора Бурова, только что окончившая институт. Ещё будучи студенткой, она проходила здесь практику. При ней ОВК стал обычным кредитным кооперативом, наряду с 13 другими в системе сельской кредитной кооперации Вологодской области. От банка он отличается тем, что может давать ссуду лишь своим пайщикам, а бумажной волокиты, характерной для банковских кредитов, здесь практически нет. Кредитный портфель складывается из банковских займов, своих доходов и денег пайщиков. Вкладывать свободные средства в ОВК пайщикам выгодно, здесь процент больше, чем в любом банке. Но Общество аккумулирует деньги лишь в том объёме, который будет востребован. В прошлом году кредитный портфель ОВК составил 5,5 миллиона рублей. В иные годы доходил и до 9 миллионов. Всё зависит от закупочных цен на сельхозпродукцию. Высокие цены – значит, фермер в шоколаде и старается обойтись без займов, своими средствами.

Серьёзным испытанием для Общества стал кризис 2008 года. Даже надёжные и проверенные заёмщики, столкнувшись с проблемами в своём бизнесе, не смогли тогда вовремя вернуть кредиты. Кредитный портфель худел на глазах. Была опасность, что пайщики впадут в панику и станут забирать обратно свои вклады. Именно это подкосило в те годы такие мощные кредитные кооперативы, как Волгоградский и Оренбургский.

– Мы провели серьёзную работу с пайщиками, – говорит Евгения Баркова, – обещали им, что они ничего не потеряют, и люди опять нам поверили, как, теперь уже в далёком, в 1998-м, когда зарождался кооператив. Теперь опять всё вошло в привычное русло. Одни берут кредиты, другие возвращают. Деньги заёмщикам нужны разные: от 5 тысяч до 500 тысяч рублей. Клиенты – фермеры, владельцы личных подсобных хозяйств.

Займы сезонные – на покупку удобрений, горючего, средств защиты растений. Крестьянину длинные-то деньги и не нужны. Осенью соберут урожай, начнётся его реализация, и каждый старается с кредитами рассчитаться.

– Что же вас районные-то власти не знают? – спросил я, уходя.

– А мы их сильно не беспокоим. У них всё равно денег нет.

Источник

Подобные истории, по понятным причинам, не получают широкой огласки в «свободных» и «независимых», «демократических» СМИ, поэтому наша задача, использовать доступные нам средства для информирования как можно большего числа наших соотечественников, делясь подобным успешным опытом. Ведь данный способ – это, по сути, успешный опыт по выходу из-под контроля и зависимости от коммерческих банков и чиновников. Это практический опыт по отторжению паразитов, присосавшихся к людям, желающим честно трудиться и получать достойное вознаграждение за свой труд, не отдавая при этом львиную долю заработанного различным паразитическим посредникам и «помощникам», приносящим больше вреда, нежели реальной помощи.

В дополнение, довольно интересный комментарий в продолжение к данной истории:

В статье описывается как раз то самое «новое», которое ни что иное, как хорошо забытое старое. Это кредитная кооперация, которая бурно развивалась в России после 1905 года и которую зарезали насмерть большевички, возжелав насильно обстричь её на свой комунячий манер.

Истинная, свободная кооперация, с точки зрения бихевиоризма – это классический пример отношений взаимного положительного оперантного подкрепления её участников, что коренным образом отличает её как от советских «колхозов», которые на деле были вовсе не «кооперацией», а реанимацией крепостного права (см. напр. «Плотницкие рассказы»), так и от буржуйского «свободного» предпринимательства, цель которого – не благосостояние народа, а выколачивание из него прибылей.

Кооперация в России развивалась особенно успешно именно на Севере, потому что там никогда не было крепостничества, большинство населения при крепостном праве было «государственными» крестьянами, которые платили царю подати, а в остальном хозяйствовали самостоятельно. Семья моей матери – из Вологды и Харовска, там народ всегда был намного самостоятельнее и порядочнее, чем в центре России и тем паче, в городах.

Я подозреваю, что организаторы этого общества взаимного кредита не только рылись в местном архиве, но и прочли как минимум: М.И. Туган-Барановского «Социальные основы кооперации», Москва 1989 и А.В. Чаянова «Основные идеи и формы сельскохозяйственной кооперации», Москва 1991. Эти две книги (особенно первую) надо бы переиздать или выложить текст в «Интернете», чтобы таких починов, как описанный в статье, было больше. Ау, господа издатели, где вы?

Очень рекомендую всем прочесть книжку Туган-Барановского, там просто и ясно написано, как организовать элементарную потребительскую кооперацию (по образцу рочдельцев), которая и горожанам, и деревенским сбережёт массу денег, которую теперь вытягивают из их карманов спекулянты-торгаши.

Надеюсь, что этим нужным делом особо заинтересуются пенсионеры, у них-то ведь денег не густо. Экономить деньги, конечно, приятно; но участие в потребительской кооперации даёт ещё и массу положительного, оперантного подкрепления (удовольствия) от самого факта активного участия в хорошем деле, без которого иной пенсионер, оболваненный КПРФ, сидел бы и далее в своём постылом углу и бессильно злился на весь свет. (Чуть попозже будет выложен на сайте текст о рочдельских принципах потребительской кооперации с выдержками на эту тему из книги Туган-Барановского.)

Дополнительная информация

Кеннеди Маргрит «Деньги без процентов и инфляции»

Федер Готтфрид «Манифест к сломлению кабалы процентов»