Женский день. Продолжение

Женский день – 3

Автор – domestic_lynx

Краткое содержание предыдущих серий

За примерно сто лет эмансипации женщины не создали ничего профессионально выдающегося. Ни среди великих учёных, ни среди выдающихся писателей нет женских имён. Максимум, на что оказываются способны женщины в профессиональной сфере, это быть НЕ ХУЖЕ мужчин. А обычное положение – это работа помощника, популяризатора, преподавателя. Однако белые женщины в настоящее время почти стопроцентно ориентированы на работу вне дома. Это престижно и желанно, это – неотъемлемая часть образа современной женщины. Плата, которую белое человечество заплатило за такое положение вещей (всеобщую работу женщин вне дома) – это вымирание белого человечества, депопуляция. Иными словами, начав делать то, что они делают посредственно (работать), женщины прекратили делать то, что они умеют делать отлично и в чём не имеют замены, – рожать и воспитывать детей. В результате происходит замещение этносов: белые европейцы становятся нацменьшинствами в своих странах.

Но этим дело не исчерпывается.

Эмансипация, равноправие и всеобщая работа белых женщин вне дома существеннейшим образом преобразили и мужчин тоже. И по-другому быть не могло. Мужчина и женщина – это не отдельные существа. Это две ипостаси одного – человека. Недаром естественное народное представление: холостой – это недочеловек, полчеловека. Такие неполиткорректные высказывания в изобилии имеются в сборнике «Пословицы русского народа», каждый может ознакомиться. Там есть и оскорбляющая уши любой прогрессивной феминистки сентенция: «Жизнь без мужа – поганая лужа». Неслучайно и полноправный римский гражданин, и член русской крестьянской общины – это не свободная независимая личность. Это семейный, женатый мужик. То есть по существу, по сути дела, человеком признаётся ПАРА. Почему говорится о тягловом мужике, а не о паре? Да просто потому, что он, мужик, представляет пару в сношениях с внешним миром.

Наверняка найдётся глубокий эконом, который скажет: ну что вы такое плетёте? Тогда было невозможно прожить в одиночку: мужик пашет – баба дома горшки ворочает, а теперь всё прогрессивно и политкорректно. Сейчас образец современной прогрессивной личности – «менеджер с посудомоечной машинкой» (это образ современного человека из книжек забавного писателя Никонова). Поэтому отвечу эконому в превентивном, так сказать, порядке. В те дикие времена, когда личность не уважалась с надлежащим трепетом, а бабы знали своё место (равно как, впрочем, и мужики), белое человечество на утлых судёнышках переплывало океан, покоряло и заселяло (!!!) Сибирь, осваивало Дикий Запад, строило величественные сооружения практически вручную, прокапывало каналы и делало впечатляющие открытия.

А вот теперь при громадной технической базе, наработанной в прошлых поколениях, жизнь скукоживается, сдувается, территория оголяется, и народ просто не мыслит взяться за какой-то масштабный проект. Об этом я, кстати, недавно писала в посте «Проект закрытия России».

Вернёмся, впрочем, к мужчинам-женщинам.

Простые люди называют жену «моя половина» – так закрепилось в языке. А почему? Да потому, что человек – женщина ли, мужчина – это лишь половина целого. Недаром один он не может размножаться – размножается пара. (Получение людей в колбе или инкубаторе – достояние фантастики). Отсюда, наверное, пошла древняя легенда, дошедшая до нас в изложении Платона, что боги разделили прежнего единого человека на две половины, которые с тех пор озабочены поиском друг друга. Восточное учение об инь и ян – по-своему выражает ту же мысль.

Совершенно очевидно, что, если мужчины и женщины – это неразрывное единство, даже не единство, а две стороны одного и того же, не может быть так, что одно изменилось, а другое осталось прежним. Даже в семье или в коллективе при выбытии человека, игравшего какую-то роль, эту роль немедленно берёт на себя кто-то другой. Положим, умер отец – мать поневоле становится «отцом»: более решительной, авторитарной, мужественной. При удалении из коллектива скандалиста – вот бы всем вздохнуть, а нет! Странным образом его роль переходит к кому-то другому, и скандалист по-прежнему тут как тут.

Так вот, что случилось с женщинами? Они взяли на себя роль мужчин – стали работать вне дома. Я уже писала, что ничего выдающегося женщины не совершили, их деятельность вторична, хотя, разумеется, среди них есть успешные работники и полезные специалисты. Их самомнение возросло многократно: я такой же профессиональный работник, как и ты! Я тоже добытчик, я не хуже тебя! Ну, а где не хуже, там рукой подать до «лучше тебя». Тётки стали требовательны, авторитарны, скандальны. Всякие там женские штучки, обходные манёвры – сданы на свалку истории. Я работаю так же, как и ты. Ты обязан, ты должен, не нравится – проваливай. Уважать? Его? Этого? Да что ты мелешь: за что мне его уважать?

Теперь им нужны особенные, выдающиеся мужчины. Приспосабливаться к тому, которого Бог послал – не на таковскую напали. Требуется пусть не олигарх, но топ-менеджер крупной корпорации, как минимум. А если он как-то растерялся в жизни, зарплата его недостаточно велика – однозначно гнать такого в шею! Ободрять, вдохновлять, присоветовать что-нибудь полезное – такие паттерны поведения напрочь утрачены современными женщинами. На всякое затруднение одна реакция – гнать его, тунеядца, взашей. Матом его, матом! И ребёнка отнять. Нечего тут! Широкое внедрение женского мата идёт рука об руку с эмансипацией. Забавно, что в моём блоге матерятся строго и исключительно дамы. Воображаю, как они обращаются со своими спутниками, ежели в хвост и в гриву матерят незнакомого человека всего лишь за мнение, отличное от их собственного.

Молодые женщины почти напрочь лишены кокетства, женской игры, им чужд флирт, они даже не знают, что это такое (проверяла на своих служащих). Единственное их оружие – прямая агрессия. В том числе и сексуальная. Посмотрите на картинки в журналах. Кажется, если долго смотреть, вылезет губасто-грудастая из страницы, набросится и разорвёт в клочки. Это, между прочим, тоже отдалённое следствие эмансипации. Агрессия ведь мужское поведение. Женщина достигает своего совсем другими средствами. Вернее, раньше достигала.

А сегодня молодые девушки утратили прежние женские уловки, которыми наши прабабушки умели подчинить себе мужчин, да так, что те всю жизнь воображали, что это они её завоевали. Помню, моя бабушка меня, маленькую, учила: мужчину надо уважать, всё лучшее в жизни от них, они наши защитники. Само по себе это совершенно верно. Мы живём в мире техники, а кто её изобрёл и сделал? Вот именно. Учила бабушка, помнится, и женским уловкам: как заставить папу сделать то, что я хочу. Надо сказать: «Как ты велел, я пойду с подругой в театр». Он ничего такого не велел и даже был слегка против театра, но «ты велел» звучит для всякого мужчины дивной музыкой. «Мужчина ведь повелитель», – лукаво подмигивала бабушка. А что он там велел – он и не помнит толком, кто это запоминает? Проверено – действует не только на папе. Проявлять неподдельный интерес, дать мужчине рассказать о себе, дать ему проявить себя с лучшей стороны – нет, не умеют этого современные девушки. Они вообще какие-то резкие, холодные, неуютные. Очень доступные (вот уж «теория стакана воды» на марше) и при этом какие-то пустые. Мне даже жалко бывает молодых мужчин.

Мне кажется, и «голубизна» имеет тот же исток: если уж баба стала каким-то недомужиком – лучше уж обходиться с товарищем, от этого хоть понятно, чего ждать, да и по пиву сходить сподручнее.

Довольны ли женщины – свободные, амбициозные, успешные (в том специфическом смысле, который придаётся сегодня этому слову) – так вот, довольны ли они своим положением?

Крайне недовольны! О чём говорят они в раздевалках фитнес-центров, в кафе-ресторанах, куда всё чаще ходят с подругами, а не с кавалерами, или на домашних посиделках за чаем, а теперь всё чаще за бутылкой с сигаретами? Говорят они на все лады об одном: все мужики – сво… Любые публикации на эту тему встречаются на ура. У каждой есть что прибавить: это ещё что, а вот бывает…

Инфантильные, безответственные, мало зарабатывающие, имеющие ещё к тому же дурацкие претензии и воображающие о себе чёрт знает что, полагающие себя пупом земли, а свою копеечную с позволения сказать работу в занюханном НИИ – центром мироздания. Гнать, безусловно, гнать. И чем скорее, тем лучше. Пока ещё не стара и шансы есть. Какие шансы? Ну, естественно, найти нормального мужика. А от этого инфантила никакой пользы нет – слышите вы? Пользы нет от него, нафиг мне его по жизни волочить на горбе? Спасибо большое, пускай его мамочка волочёт.

Множество моих знакомых побросали своих мужей по причине их, мужей, бесполезности. Нафиг он такой сдался – три Т: тапочки, тахта, телевизор. У нормальных мужиков бизнес, у нормальных мужиков деньги, а этот – что?

Вскоре, впрочем, выясняется, что и второй, и третий (смотря по бойкости дамы) – примерно одно и то же. И дама оказывается одна с ребёнком и своими амбициями. Случай крайне распространённый. Известно, что типичный инициатор развода у нас женщина. Хорошо ей? Да нет, вроде не очень. Хорошо мужику? Тоже неважно. Ребёнок растёт на стороне, он как бы и не твой. Второй раз влезать в это ярмо – неохота. Вот он и увиливает от сколько-нибудь серьёзных отношений, лишний раз подтверждая свою репутацию инфантила и никчёмности.

Эта репутация ложная? Он не такой? Самое интересное – такой! И таким его сделала женщина. Не конкретная (хотя, часто есть и конкретная, приложившая руку – мама, жена, подруга), а коллективная женщина. Та самая – эмансипэ. Чем более мужественна женщина, тем более женствен мужик. Поскольку это игра с фиксированной суммой. Недаром давно замечено: бой-бабы находят себе тихих и застенчивых мужичишек, а никчемушницы (с современной точки зрения) часто отлавливают высокоранговых самцов.

Атмосферу в обществе создаёт женщина. Мужик решает практические задачи, ему не до того. Мужчина неосознанно отвечает на запрос женщины. Когда она начала играть на его поле, соревноваться с ним в профессии, в бизнесе – он рыцарственно подвинулся, давая ей проявить себя. Потом ещё подвинулся, потом ещё – и оказался уже совсем на обочине. Если она такая могучая, крикастая, авторитетная – ему просто ничего не остаётся, как стать никчёмным. Женщины сами сделали их никчёмными – а потом к ним же предъявляют претензии. Поразительно, что этого никто не понимает.

Падение общей пассионарности белого человечества связано с женским равноправием. Женщины стали плохонькими мужиками, поэтому мужикам ничего не оставалось, как обабиться.

Какой забавный общества этап,
Коварно подготовленный веками:
Мужчины стали чем-то вроде баб,
А женщины – почти что мужиками…

Правильно заметил советский поэт Евгений Евтушенко много лет назад.

Обабливание мужчин сегодня считается даже чем-то прогрессивным и замечательным. Мужчины присутствуют при родах, сидят с младенцами в декрете. Это типичная институционализация того, что есть. Раз уж так получилось, что мужики у нас бабы, а бабы – отчасти мужики – объявим это естественным, неотвратимым и даже прекрасным. Очень современным, достойным и замечательным. И это по-своему логично: раз мужчины и женщины – это почти что одно и то же, то и функции их одинаковы. И не моги в этом сомневаться, а не то прослывёшь замшелым ретроградом. И постепенно люди перестают замечать, что равенство мужчин и женщин – нелепость. Зачем им быть равными? Они – две стороны, два проявления одного – человека. У них, у каждого, свои задачи. Им не надо соревноваться и играть на чужом поле.

Сто лет назад об этом хорошо написал Лев Толстой в рецензии на рассказ Чехова «Душечка»: блюсти покой и достоинство своей семьи гораздо полезнее, чем отправлять чужие депеши. (Тогда образцом продвинутой работающей женщины была телеграфистка, вроде как нынче программистка или финансистка). У женщины много дела дома, если серьёзно отнестись к этому делу. Если детей несколько, если не просто раздавать нахлобучки, а воспитывать и учить – дела хватит. Любопытно, что, когда начались рассуждения о женском избирательном праве (движение т.н. суфражисток), типичным возражением было вовсе не то, что женщины глупы. Вовсе нет. Говорили, что женщины и так имеют слишком много обязанностей по дому, чтобы на них ещё навешивать новую обязанность – вникать в перипетии политической борьбы, программы разных партий и всё прочее. В ту рациональную эпоху ещё не додумались, что можно «голосовать сердцем» и выбирать политика, потому что он милашка, или на нём костюмчик хорошо сидит.

Та атмосфера бабства, разлитая в обществе, ведёт нас к последней черте. Ни с кого нельзя сегодня ни за что всерьёз спросить, никого нельзя огорчить и потревожить. Никакое полезное, но непопулярное решение не имеет ни единого шанса быть принятым. Вот буквально сейчас прошла информация: первый зам председателя Центробанка Алексей Улюкаев считает, что пенсионная система наша – нереформируема. Надо возвращаться к прежней, советской. Какого же чёрта вожжались с этой реформой битых два десятка лет? Кто те вредители и враги народа, по чьей милости государство потеряло многие миллиарды? Кого надо немедленно расстрелять? Да никого. Так как-то получилось… И так во всём. Именно это я называю атмосферой бабства. Она носит всеобщий и всепроникающий характер. И точно то же самое на Западе. У нас, как в стране мирового гротеска, просто всё карикатурнее.

Дойдём мы до последней черты – тогда волей-неволей у общества появятся настоящие задачи. Мужские задачи – когда, либо сделай, либо сдохни. Тогда на первый план естественным образом выйдут мужчины. Они будут на острие атаки. А женщины естественным образом станут их тылом. И не будет почвы для выяснения, кто главный и кто кому равен. Каждый будет главным по-своему, у каждого будет свой «участок работы» – одинаково важный. Во всяком случае, один без другого невозможен и немыслим.

Вот, в общих чертах, то, что хотелось мне сказать в женский праздник.

Источник

Женский день – дополнение

Я хотела закончить, но по репликам читателей я поняла, что мысль моя – довольно, казалось мне, незатейливая – осталась во многом непрояснённой. Попытаюсь немного прояснить.

Я совершенно не спорю с тем, что то положение, которое имеют женщины сегодня, им удобно и приятно. Я и сама такая женщина, и мне не надо объяснять, что моя жизнь куда завиднее, чем у той же толстовской Долли. Ты сама себе хозяйка, зарабатываешь, ни от кого не зависишь, а повезёт – так и от тебя зависят. Я стремилась к такому положению и его получила. Это я тем, кто меня упрекает: нас-де на кухню загоняешь, а сама… Но речь-то не лично обо мне.

Объективно, в исторической перспективе, такое положение ведёт к депопуляции и вырождению белого человечества. Почему? Да потому, что эти дамочки эмансипэ детей не рожают или рожают в минимальном количестве. Почему? Тоже понятно. Потому что скучно, есть развлечения и поинтересней. Сегодня женщина не самоутверждается, как мать большого семейства, а самоутверждается в качестве самостоятельного работника вне дома. Здесь её сокровище, её амбиции, её интересы и т.д. Вот такая была моя мысль. Которая как-то не была вполне понята, особенно женщинами. Иными словами: каждой хорошо, а всем вместе – плохо.

Тут, как мне кажется, многие не понимают одной фундаментальной вещи. Демократическая риторика приучила людей воображать, будто благо народа – это сумма благ отдельных людей. То есть если Ивану, Петру, Марье, Анне – хорошо и удобно, то автоматически (средневековый схоласт сказал бы ipso facto) это составляет благо народа. На самом деле, это вовсе не так, хотя хотелось бы, чтоб было так, и всякие там кандидаты в депутаты врут, что так оно и есть. А оно – не так.

Отдельный человек живёт свою маленькую, короткую по историческим меркам, жизнь, и, конечно, хочет прожить её полегче и поприятнее. Но для того, чтобы сохранилось и расширилось общее – народ – приходится жертвовать приятностями отдельных людей ради общего. Народ – это не только ныне живущие люди – это некое, как говорили в 19-м веке, «историческое тело», это некая коллективная личность, чей век – не 70 лет, а тысяча и больше. Эта личность имеет свои – исторические – задачи, амбиции, она мечтает о расширении своего присутствия и влияния в мире. Она, как и отдельный человек, мечтает о силе, славе, влиянии. Или не мечтает. Но, так или иначе, у народов есть некие исторические призвания, роли, как отдельный человек может быть призван к роли художника или учёного.

Я не склонна обсуждать сейчас мировую роль России, но совершенно очевидно: какова бы она ни была – для её осуществления нужны русские люди. Если русские люди заместятся другими людьми – это будет другая история, другой народ и всё другое. Вот этому историческому образованию – народу в истории – и подчинены жизни отдельных людей. Возвращаясь к «женскому вопросу», можно сказать: для каждой тётеньки быть эмансипэ удобно и приятно, а для народа – убийственно. Вот такая была моя мысль.

Кто-то может сказать: а мне наплевать на народ, историю и всё прочее, я хочу реализовать свою неповторимую личность. Ну что ж, это тоже позиция. Хорошо об этом сказал «человек из подполья» Достоевского: мир пропадёт или мне сегодня чая не пить? Пускай лучше мир пропадёт, – заключает герой. Таков его выбор. Собственно, по факту такую позицию занимают большинство жителей продвинутых и прогрессивных стран. Французы, англичане постепенно и незаметно сдали свои страны и культуры пришлым народам. В качестве анестезии перед смертью (как народов) им предложили учение о толерантности, мультикультурности и политкорректности.

Вообще, мы сплошь да рядом сталкиваемся с тем, что моё сиюминутное благо не совпадает с общим и глобальным. Выкинуть мусор в лесу, слить отходы в озеро (это из быта посёлка, где я живу) – субъективно очень удобно. Но если все так будут делать – надолго ни леса, ни озера не хватит. А отдельному человеку – очень удобно. Ездить на машине – удобно, мой сын без колёс как без ног. Но когда это делают все – жизнь становится невыносимой. И так во всём.

Что я предлагаю? Бабья дорога – от печки до порога? Ну, это как понимать… А мужик-то крестьянин, что – в Нью-Йорк летал, пока его половина топталась от печки до порога? Эта поговорка всего-навсего говорит, что главное дело женщины – дома. Её дело – дети. Помню, я когда-то сталкивалась со статистикой: в детсадах на пять детей один взрослый (включая всех: сторожей, поварих и т.д.). Так что никакого потрясающего прироста эффективности сад не даёт. Мама одноклассницы моей дочери, имеющая шесть гавриков, уже превысила эффективность сада.

Надо пропагандировать роль матери. Показывать, как это интересно, какая это творческая работа – воспитывать детей. Сегодня воспитывать детей не умеет практически никто. Прежде всего, по той простой причине, что их очень мало. В окружающей среде практически нет опытных воспитателей. Один-два – не количество. Вообразите прораба, который построил один дом. Или журналиста, написавшего одну статью. Того и другого мы по справедливости назовём начинающим, стажёром, но уж никак не знатоком и умельцем. А ведь это тоже своего рода технология – воспитание.

Посмотрите, как грубо, скучливо говорят с детьми молодые мамашки на улицах и в супермаркетах. Буквально «стой тут» и «заткнись». Дети им докучны, они мешают, без них было бы лучше. Нет, они так не думают, в таких вот словах, но факты свидетельствуют именно об этом. Почти никто не умеет общаться с детьми, рассказывать им что-то. Жить с детьми не умеют. Нахождение с детьми – это ощущается как время, вычеркнутое из жизни, некая антижизнь. Надо отбыть нумер – ну она и отбывает. А вообще-то хорошо бы его куда-нибудь сдать – в лагерь что ли какой-нибудь… Если есть средства послать в заграничный лагерь – это снимает все вопросы и, главное, излечивает от ноющего чувства вины: «что-то я не так делаю». От детей откупаются, вернее, не от детей, а от своего подсознательного чувства вины. Отсюда большие траты на них, бесконечные поездки, то, сё…

Читать статью полностью…