Необходимо противодействовать политике неолиберализма в России

Гайдар подкрался незаметно

Автор – Василий Колташов

Очевидно, что либеральный курс, который проводит правительство, идёт вразрез с интересами россиян. Два события высветили всю остроту противоречий во взгляде российского истеблишмента на развитие российской экономики и страны в целом. Сначала тяжеловес Евгений Примаков на заседании дискуссионного «Меркурий-клуба» не оставил камня на камне в оценке деятельности правительства в 2013 году, заявив о «необходимости противодействия политике неолиберализма в России». А на следующий день последовал жёсткий ответ критикам с трибуны Гайдаровского экономического форума.

Такие мероприятия принято делить на президентские и премьерские. Гайдаровский форум стал событием, где главной фигурой был Дмитрий Медведев. «Ситуация сегодня в России неоднозначная и неоднородная. Кризиса здесь нет», – сказал он в первый день форума, сосредоточившись далее на позитиве. Медведев и министры старались убедить общество в том, что, если роста экономики и нет, то ничего драматичного не происходит. «Все работают» – так охарактеризовал дух форума один из участников. Вопрос только в том, каковы результаты этой работы и чего ожидать завтра?

На форуме министры сделали много заявлений на будущее. Было сказано о необходимости повышать пенсионный возраст, сокращать число банков и решительнее распродавать госсобственность, дабы залатать бюджетные дыры. Последнее можно считать намёком на источник средств для исполнения майских указов Путина. «Часть расходов ложится на регионы», – подчеркнул глава кабинета. Только, как известно, местные бюджеты слишком слабы, и если зарплату учителям на 15% повышают, нередко увольняя 15% из их состава, то и всё остальное может делаться в такой же манере.

Темой форума было объявлено устойчивое развитие России и мира. По словам главы Минэкономразвития Алексея Улюкаева, страна оказалась в противофазе с растущей мировой экономикой. Правда, замечали иностранные эксперты, Всемирный банк поднял рейтинг России на 20 позиций, отдав ей 89-е место из 189 стран. Однако инвестиции не идут, покупатели не ломятся и показатели промышленного производства не растут. Растёт только ВВП. Но и здесь министрам пришлось признать: если цены на нефть упадут до 80 долларов за баррель, положение станет очень плохим. А так – просто будет стагнация.

Истина в том, что российская экономика давно уже вне стагнации – у нас спад. Без этого Примаков вряд ли стал бы так резко и публично критиковать правительство. Врастанием же страны в мировой рынок гордиться либералы начали уже давно – ещё в дни августовского обвала 1998 года...

Имя Гайдара недаром осеняет высказывания людей, стоящих у руля российской экономики. Главный тезис можно сформулировать так: либерализация экономики неизбежна и необходима, а положение в экономике могло быть хуже, если бы не верность этому курсу нынешнего правительства. Россиянам от такой уверенности не стоит ждать ничего хорошего. Не названы очевидные причины «кризиса номер два»: слабый спрос из-за бедности и долгов населения, а также наступление импорта (плоды ВТО). А значит, и эффективных лекарств для нашей экономики не ищут.

Экс-премьер Примаков, на чью долю выпало преодолевать (и успешно) кризис 1998 года, испортил песню, спетую на Гайдаровском форуме. И вовсе не потому, что критиковать легче, чем делать дело. Просто слишком очевидно, что либеральный курс находится в противофазе с интересами россиян. К тому же, Евгений Максимович отразил позицию обширной группы российских деловых кругов, тех, кто связан с внутренним рынком – с россиянами как покупателями. А потому эта позиция близка и миллионам граждан, которые искренне и глубоко ненавидят Гайдара и ничего ему не простили. Они хотели бы, чтобы рост регулирующей роли государства породил реиндустриализацию. Им всё равно, перегонит ли Россия в рейтинге ВБ Сербию или нет. Они хотят развития страны, а не зависимости от колебания цен на нефть. Они хотят, чтобы министры рассказывали, как именно они собираются решать проблемы, которые душат российскую экономику. Скажем, сдерживать рост тарифов и китайского импорта, обеспечить бизнес доступными кредитами, вкладывать валютные резервы в свою экономику и инфраструктуру...

Увы, таких отступлений от гайдаровского учения наше правительство себе не позволяет.

Источник

В России нужно оставить три банка, всё остальное – от лукавого

Доктор экономических наук, профессор МГИМО Валентин Катасонов о псевдоактивности Госдумы в вопросе противодействия губительной для страны деятельности НКО-НПО.

Вопрос: – Валентин Юрьевич, как Вы считаете, те меры, которые предлагают депутаты Госдумы в антитеррористических поправках, достаточны для того, чтобы предотвратить финансирование НКО, занимающихся подрывной деятельностью в России?

Валентин Катасонов: – Здесь вопрос заключается не в том, чтобы сделать прозрачным финансирование НПО, его нужно просто запретить. Запретительную меру легче проконтролировать, чем то, насколько НПО выполняют нормы прозрачности. Это опасная игра в демократию, когда мы не запрещаем финансирование неправительственных организаций со стороны других государств, а просто требуем, чтобы НПО об этом заявляли. Это игра с огнём, потому что любое финансирование извне – это на 99% подрывная деятельность. Тем более, что эти поправки не касаются неанонимных переводов. Например, в Соединённых Штатах есть Агентство по международному развитию, это неанонимный источник, финансирует многие проекты и организации в других странах, но известно, что эта организация курируется центральным аппаратом страны. И как мы будем в этом случае поступать? Здесь должно быть всё однозначно и жёстко – запретить финансирование. А то, что сейчас, – полумера.

– Говоря о подрывной деятельности, на ум сразу приходит Евромайдан. Как бы Вы охарактеризовали происходящее в Киеве?

– Понятно, что это явление вызвано не только внутренними факторами, но и внешними. Это следствие вмешательства западных стран, прежде всего США, во внутренние дела Украины, которая ещё, слава богу, считается суверенным государством. Сейчас правительству Украины нужно принять правильные решения, однако я не вижу со стороны руководства Украины каких-либо решительных поступков. Видимо, они боятся кого-то обидеть, к тому же попутно прислушиваются к рекомендациям Запада о том, как «разруливать» эту ситуацию. В данном случае, это терроризм, поэтому здесь надо действовать чётко и решительно. Главное – мы сейчас являемся сторонними зрителями событий на Украине, но нечто подобное может в любой момент начаться и в России. Конечно, формально со стороны российского руководства были приняты какие-то упреждающие меры по поводу финансирования НПО в России, но на деле изменились только схемы их финансирования, а сами НПО продолжают свою подрывную деятельность, так что, здесь требуется комплекс мер. Поэтому сейчас не лучшее время давать рекомендации Украине, пусть они сами разбираются, хотя, конечно, это тоже и наше дело, но нам в первую очередь надо срочно разработать программу профилактики подобного рода событий.

– Но если в России полностью запретить финансирование НКО, наверняка появятся подпольные схемы по транзакции денежных средств. Так ведь?

– Тут дело в том, что один вопрос цепляет за собой другой. Чтобы не было внутреннего финансирования, необходимо бороться с теневой экономикой, а чтобы бороться с теневой экономикой, требуется тоже целая система мер. Мы не можем лечить «прыщики», если у человека внутри серьёзная болезнь. А все эти «майданы» – внешнее проявление нашего общего нездоровья, поэтому здесь, конечно, необходимо лечить и экономику, и нравственность, и социальную систему. Нам нужно ввести обязательное ограничение на свободное перемещение финансовых ресурсов в Россию и из неё. Сколько лет уже говорят о том, что у нас туда-сюда бесконтрольно гуляют десятки миллиардов долларов? Неужели с этой суммы не найдётся ни одной сотой процента, чтобы профинансировать какие-то террористические группировки? Необходим совершенно жёсткий финансовый контроль, в том числе в финансовой деятельности любых предприятий реального сектора экономики и, тем более, в финансовой деятельности банков.

Банк – это тоже источник финансирования любой подрывной деятельности. Благодаря огромному количеству безналичных денег он обладает неограниченными возможностями. Поэтому я не исключаю, что наши банки финансируют даже террористическую деятельность. Если начать разбираться, то выяснится, что многие хозяева российских банков не являются резидентами. Когда я ещё работал в Центральном банке, зампред Центробанка Андрей Козлов буквально за две недели до своей гибели мне сказал, что не исключает, что более 50% наших банков не принадлежат резидентам. Банки и есть источники финансирования терроризма, а то, что принимает Госдума – имитация деятельности.

– А как Вы думаете, продолжатся ли отзывы лицензии у банков?

– Конечно же, потому что практически каждый банк существует за счёт незаконной или не вполне законной деятельности, иначе он просто по определению существовать не может. Банк – особая коммерческая структура, которая делает деньги, только это деньги не наличные, а безналичные или депозитные деньги, наличные печатает Центробанк. А на один рубль депозитов банк может сделать пять безналичных рублей. Потом банк превращает их в наличные, которые идут в серую экономику и на цели коррупции, чтобы финансировать терроризм. То есть всю эту банковскую систему надо демонтировать. Каким-то мерам частичного лечения эта система не подлежит. Вот Путин вчера заявил, что нужно в несколько раз сократить количество банков, да, это необходимо, но это недостаточное условие. Потому что важно не просто сократить количество банков, но и изменить принцип деятельности этих банков.

– На Ваш взгляд, сколько банков в России нужно оставить?

– В России нужно оставить три банка, всё остальное – от лукавого. Это теневые, бандитские организации. Надо оставить Центральный банк, Промстройбанк, который занимается финансированием и кредитованием капитального строительства на территории всей страны, и это Внешторгбанк, который обеспечивает все валютные расчёты и все валютные операции.

– А как же банки, в которых государство имеет свою долю?

– Конечно, те банки, которые принадлежат государству полностью или частично, находятся в особом положении, например, Сбербанк. Главным акционером этого банка на сегодня является Банк России, если внимательно изучать финансовое положение Сбербанка, то оно намного хуже, чем у многих провинциальных банков. Но как же главный акционер будет наказывать тот банк, который ему принадлежит? Так что, здесь особые отношения. Если что, Центробанк поддержит его с помощью чрезвычайных и инвестиционных кредитов. Поэтому банки, в которых есть доля у государства, более устойчивы и, наверное, ядром банковской системы останутся именно они. Правда, при этом сейчас предлагается приватизировать банки. Не знаю, насколько это реально, но с моей точки зрения, запускать иностранный капитал в российскую банковскую систему нельзя, ни одного процента, так как мы не можем узнать настоящего конечного владельца банка. Миссия денег – выполнять свою функцию, защищая суверенитет страны. Эту функцию нельзя никому отдавать. Понятно, что коммерческие банки имитирует не наличные, а безналичные деньги, но это по-прежнему деньги, которыми мы так или иначе все пользуемся.

– Что бы Вы посоветовали тем людям, которые держат сбережения в небольших коммерческих банках?

– Срочно забирать их оттуда. Потому что, если посмотреть на баланс любого коммерческого банка, он банкрот. Просто создаётся иллюзия, что эти банки живые, но на самом деле они все полудохлые. Они живы только за счёт того, что Центральный банк ломбардными кредитами поддерживает какую-то видимость их платёжеспособности. Поэтому любой банк уязвим, если принято решение убрать какой-то банк, то формальных оснований всегда более чем достаточно. Поэтому все банкиры – послушные, они как дрессированные суслики, потому что они все под одним банковским надзором.

Источник