9 668
Шаг к новому мировому порядку сделан
Автор – Любовь Люлько
Наивно было бы полагать, что разрушение кипрской офшорной зоны – это «чудовищная ошибка» европейских политиков, совершённая в благородном порыве борьбы с офшорами вообще или с теми, где «отмываются деньги русских олигархов». Анализ показывает, что это часть плана по переделу мира, назревшему в связи с предстоящим в ближайшее время крахом долговой пирамиды в США. Участвует ли в переделе Россия?
Именно экономика США определяет сегодня состояние мировой экономики, а с учётом финансового и политического влияния Америки – перспективу её развития. Но в США только 20% ВВП создаётся в реальном секторе, остальные 80% – финансовыми спекулятивными операциями – основе нынешней неолиберальной модели развития почти всех государств на планете. Американский долг уже много лет растёт на 10% в год, а ВВП – на 2%. И даже все вновь создаваемые в мире активы (4% мирового ВВП в год) не смогут обеспечить его погашение. Поднимать потолок долга становится всё труднее, и это бесперспективное занятие. И те, кто сидит на Уолл-Стрит это прекрасно понимают. Скоро долговая пирамида рухнет, вернее её обрушат. Как обеспечить задел на восстановление финансового могущества? Конечно, для начала – собрать в своих офшорах все активы, какие только можно собрать.
Офшор создаётся именно для заманивания капитала низкими или даже нулевыми налогами на доходы от инвестиций, а также минимальным надзором за денежными операциями на рынке. Бизнес создаётся по упрощённой процедуре, а клиенты и инвесторы защищены банковской тайной и другими аналогичными правилами. Такой режим позволяет привлечь капиталы, в десятки раз превышающие местный реальный сектор. На Кипре, например это сумма в 7 раз превышающая местный ВВП, то есть 126 миллиардов евро, и убегут они (по оценкам специалистов) не в европейские офшоры – Гибралтар, Мадейру, Ирландию, Андорру, Люксембург, Лихтенштейн, а в британские или американские – штат Дэлавер, Бермуды и Кайманы, Виргинские острова и так далее.
Теперь вспомним заявления премьера Великобритании Дэвида Кэмерона о возможном выходе страны из ЕС, и просочившиеся в конце года в прессу данные о создании свободной трансатлантической экономической зоны между США и ЕС. Становится ясно, что речь идёт о некоем плане по изменению мирового порядка со старыми глобальными игроками, но новыми альянсами, где не будет место слабому звену в виде «периферийных», слабых европейских экономик.
Ближайшая цель – убрать с поля игры европейские и другие офшоры, ужесточив всю систему аккумуляции капиталов, привязав её к своей территории. Частично они потом будут экспроприированы по кипрскому сценарию, остальные пойдут на восстановление экономики. США и Великобритания нашли в Европе союзника – Германию. Очевидно, что между тремя главными действующими лицами сейчас ведётся активный торг за передел финансовых потоков. Германия, судя по событиям на Кипре, активно включилась в процесс, причём её позиции, хоть и двусмысленные, более сильны, как у страны с сильным реальным сектором экономики. Кроме того, серым кардиналом и мотором процесса у немцев является очень умный человек – министр финансов Вольфганг Шойбле.
Это вторая по значимости фигура в ЕС, а может и первая, поскольку именно он даёт команду председателю ЕЦБ Марио Драги на запуск печатного станка. Это единственный человек, который избирался от своей партии (ХДС) в Бундестаг десять сроков подряд, то есть имеет сорокалетний опыт пребывания во власти. Именно его интервью в ноябре 2011 года газете The New York Times, говорит о том, что действия Германии (а может, уже тогда и США) на Кипре были вовсе не трагической ошибкой, а хорошо продуманным планом.
«Надо двигаться к централизованной Европе и зоны евро недостаточно. Нужен политический союз с избранием президента непосредственно народами», – сказал Шойбле. Далее он заявил, что сейчас «мы переживаем ограниченный переходный период, в котором должны управлять нервозностью на рынках», но «к концу 2012 года или в середине 2013 года мы будем иметь всё необходимое, чтобы укрепить и углубить политические структуры... Мы сможем достичь политического союза только в условиях кризиса», – завершил министр.
Таким образом, план прост. С помощью финансовых потрясений достичь образования жёсткого централизованного управления и использованием силового метода – приговора «тройки» МВФ, ЕЦБ и, будем прямо говорить – Германии. Теперь «тройка» будет диктовать, сколько будет автоматически списано со счетов, чтобы система оставалась на плаву. А если будете возражать, то Брюссель закроет услуги, которые создала система – онлайн-банкинг, банкоматы, банки. Самой же Германии опасаться нечего, после кипрских событий европейцы начнут переводить деньги именно в немецкие банки.
В ближайшее время Европа или решится политически «лечь» под Германию, или ЕС распадётся с образованием нового ядра в лице стран доноров и выносом других на обочину истории.
Россия в этих пертурбациях может чувствовать себя относительно спокойно, поскольку минимально втянута в виртуальный финансовый спекулятивный рынок, реальный сектор в РФ преобладает над спекулятивным. Но вот отдавать свои капиталы на спасение немцев и англосаксов очень не хочется, и здесь звонок прозвенел для российского государства. Если оно не предпримет мер по закрытию счетов крупного российского бизнеса (до 80%) в иностранных офшорах, Россия потеряет стартовые возможности в новом мировом порядке. В связи с кипрским прецедентом у страны появился реальный шанс вернуть капиталы в страну. Ей бы ещё такого стратега, как Шойбле…
Представляется, что надо срочно открывать свой офшор, хотя эта идея дискредитируется либеральной прессой, купленной Голдмен Сакс сотоварищами. Возможно, надо вводить налог на вывод капитала, как это сделал Рафаэль Корреа в Эквадоре, или даже решать проблему с помощью прокуратуры, но обязательно необходимо срочно что-то предпринимать. Иначе через три-пять лет американцы выстроят новый мировой порядок на очень жёстких для России условиях.
Блюз «горячих» денег
Автор – Пол Кругман, «The New York Times», США
Каким бы ни был исход кризиса на Кипре – мы знаем, что он будет плачевным, хотя и не уверены, какую именно форму он примет – одно кажется несомненным: в будущем, возможно, даже в течение нескольких следующих лет эта островная нация будет вынуждена мириться с фактически драконовскими механизмами контроля над движением капитала в страну и из неё. И это ещё не всё: в зависимости от того, во что выльется этот кризис, эти кипрские механизмы контроля над капиталом, возможно, получат благословение от Международного Валютного Фонда, который уже одобрил введение подобных методов в Исландии.
И это станет довольно примечательным событием. Оно ознаменует собой конец целой эпохи для Кипра, который на протяжении последнего десятилетия рекламировал себя как место, где состоятельные люди, желающие избежать налогов и проверок, могут спокойно разместить свои деньги, и где никто не станет задавать им вопросы. Однако это также может ознаменовать собой начало конца чего-то гораздо более важного – эпохи, в которой неограниченное движение капитала считалось желаемой нормой во всём мире.
Так было не всегда. В течение пары десятилетий после окончания Второй мировой войны ограничения на межгосударственное движение денежных средств повсюду считалось правильным подходом: эти ограничения были более или менее универсальными в более бедных нациях, и они также присутствовали в большинстве богатых стран. К примеру, Британия ограничивала возможности своих граждан инвестировать в иностранные государства до 1979 года, а другие развитые страны сохраняли эти ограничения до 1980-х годов. Даже США в 1960-х годах на короткое время ограничили отток капитала.
Однако со временем эти ограничения вышли из моды. В некоторой степени это стало отражением того, что механизмы контроля над движением капитала предполагают определённые расходы: они увеличивают бремя бумажной работы, затрудняют деловые операции, кроме того, по мнению экспертов, в традиционном экономическом анализе они негативно влияют на рост экономики (хотя этот аргумент довольно трудно подкрепить цифрами). Отказ от механизмов контроля также ознаменовал собой расцвет идеологии свободного рынка и идеи о том, что если финансовым рынкам требуется переместить денежные средства через границу, то на это, должно быть, существуют веские причины, и бюрократам не стоит им мешать.
В результате страны, которые всё-таки вводили механизмы контроля за передвижением денежных средств – такие, как Малайзия, которая фактически запретила отток капитала в 1998 году – стали почти изгоями. Разумеется, они должны быть наказаны за то, что бросили вызов богам рынка!
Однако правда – какой бы тяжёлой она ни оказалась для идеологов – заключается в том, что неограниченное движение капитала всё чаще кажется неудавшимся экспериментом.
Сейчас это трудно себе представить, однако в течение трёх десятилетий после окончания Второй мировой войны финансовые кризисы – подобные тому, с которым мы недавно так близко познакомились – практически не случались. Тем не менее, с 1980 года список стран, охваченных кризисом, стал резко расти: Мексика, Бразилия, Аргентина и Чили в 1982 году. Швеция и Финляндия в 1991 году. Снова Мексика в 1995. Таиланд, Малайзия, Индонезия и Корея в 1998. Снова Аргентина в 2002. И, разумеется, Исландия, Ирландия, Греция, Португалия, Испания, Италия и Кипр.
Что общего между этими эпизодами? Традиционная точка зрения заключается в том, что во всём виновато фискальное расточительство. Однако из длинного списка государств это объяснение подходит только для Греции. Беглые банкиры – эта причина звучит более убедительно, поскольку этот фактор сыграл свою роль в развитии кризисов в ряде стран – от Чили до Швеции и Кипра. Однако лучшей предпосылкой кризиса являются крупные вливания иностранного капитала: практически во всех перечисленных мной случаях основа кризиса была заложена масштабным притоком иностранного капитала, за которым последовал его резкий отток.
Разумеется, я не первый, кто заметил связь между освобождением мирового капитала и распространением финансового кризиса: Дейни Родрик (Dani Rodrik) из Гарварда начал говорить об этом ещё в 1990-х годах. Тем не менее, до недавнего времени было принято считать, что проблема кризисов касается лишь бедных стран, что состоятельные государства в некотором роде имеют иммунитет против резкого ухода мировых инвесторов. Эта мысль долгое время многих утешала, однако трудности, с которыми столкнулась Европа, продемонстрировали, что это был всего лишь самообман.
И дело не только в Европе. За последнее десятилетие Америка также пережила взрыв мыльного пузыря рынка недвижимости, появившегося благодаря иностранным деньгам, который повлёк за собой тяжёлые последствия. Ущерб удалось отчасти уменьшить в связи с тем, что мы брали в долг в своей собственной валюте, однако это всё равно был самый серьёзный кризис, который США переживали с 1930-х годов.
Что же будет теперь? Я не думаю, что за всеми этими событиями последует полное отрицание идеи о том, что деньги могут свободно передвигаться, куда и когда они хотят. Тем не менее, возможно, мы станем свидетелями процесса эрозии этой идеи, поскольку правительства начнут вмешиваться, чтобы ограничить скорость притока и оттока денежных средств. Глобальный капитализм сейчас, по всей видимости, постепенно движется к тому, чтобы стать значительно менее глобальным.
Теперь старые мрачные времена, когда большое количество денег было крайне трудно перевезти через границу, кажутся нам вполне добрыми.
144
895
43 650