Русское Агентство Новостей
Информационное агентство Русского Общественного Движения «Возрождение. Золотой Век»
RSS

Радиоактивная «свинья» для потомков

, 19 апреля 2017
4 163

Радиоактивный привет потомкам от обманутых паразитами предков

Гибель русской фундаментальной науки аукнется нам не только при попытках утилизации и захоронения радиоактивных отходов (РАО). Но и здесь мы уже наслесарили себе столько проблем, что решать их будут ещё и наши далёкие потомки...

 

Наше вам с гарантией, потомки!

Автор – Владимир Комлев

Картинки взяты отсюда

Аннотация. Анализируется обоснование Красноярского и некоторых других могильников радиоактивных отходов (РАО).

Предисловие

Статья, конечно же, обращена, прежде всего, к уважаемым читателям, для кого ядерное прошлое, настоящее и будущее России не является безразличным. К тем, кто болеет за отрасль, понимает её проблемы и думает о последствиях её деятельности.

Кроме того, обращаюсь персонально к заместителю директора по информационно-аналитической поддержке комплексных проблем ядерной и радиационной безопасности Института проблем безопасного развития атомной энергетики Российской академии наук (ИБРАЭ РАН), заместителю председателя НТС №10 «Экологическая, ядерная и радиационная безопасность» Госкорпорации «Росатом» Игорю Иннокентьевичу Линге. К нему у меня всего две публичные просьбы.

Радиоактивный привет потомкам от обманутых паразитами предков

Уважаемый Игорь Иннокентьевич, пожалуйста, сделайте следующее:

1) ответьте по существу на критику и вопросы в связи с обоснованием национальной системы захоронения РАО и ПГЗРО для РАО 1 и 2 класса опасности в Железногорске, которая изложена непосредственно в данной статье и материалах по ссылкам к ней;

2) выскажите аргументированно свою личную точку зрения по предложениям сравнить участок «Енисейский» с площадками Кольского полуострова и Краснокаменска.

Отечественная атомная отрасль – 70 лет службы на благо страны. Пришла тревожная пора. Особенно для Урала и Сибири. Радиоактивным отходам отрасли жить опасно для людей, с большими на них тратами, без пользы для человека и с помехами для многих видов бизнеса от сотен до миллиона лет. Как говорится, прочувствуйте разницу в должных подходах к ситуациям, чтобы обеспечить достойный результат.

Тем более, что атомные результаты глобально и долговременно были разными, не только достижениями. Настораживает качество нашего сегодняшнего общего дела по сверхдолговременным атомным объектам – наследству многих и многих (более 30 тысяч) будущих поколений. Оно зависит, прежде всего, от духовно-нравственных начал человека и уровня культуры общества.

Радиоактивный привет потомкам от обманутых паразитами предков

Проблема, таким образом, является не только естественнонаучной и технической, но имеет и социально-гуманитарную составляющую.

Начнём с детального разбора конкретного примера. Мне Ф.В. Марьясовым (сопредседатель общественной организации «Природа Сибири», Красноярск) было предложено прокомментировать письмо Росатома № 1-2/906 от 13.01.2017, в котором руководитель Дирекции по государственной политике в области РАО, ОЯТ и ВЭ ЯРОО О.В. Крюков ответил на обращения граждан, озабоченных проблемой создания вблизи Красноярска федерального могильника ВАО (текст и смысл этого письма без изменений были повторно воспроизведены Росатомом в ответе №1-2/7779 от 27.02.2017 на другое обращение, хотя к этому времени разные издания уже опубликовали первый критический анализ первой реакции на беспокойство граждан).

Полезно, видимо, повторить анализ и с расширением. Приношу свои извинения за большое количество ссылок, но это, к сожалению, вынужденная мера. Так как в рассматриваемом письме из Росатома упрёки в отсутствии ссылок и слова «голословность» и «не соответствует действительности» являются любимыми. Объективности ради, перед прочтением этой статьи, настоятельно рекомендую ознакомиться с самим письмом, которое и послужило причиной для этой публикации. Заголовки абзацев – это обобщённые мной тезисы, содержащиеся в ответе г-на Крюкова, которые будут прокомментированы.

О системе физической защиты. Вряд ли какой-либо государственный орган уполномочен подтвердить для миллиона лет безопасность могильника путём проверки существующих систем защиты.

О военно-диверсионной опасности. Она наверняка существует, хотя для г-на Крюкова (см. письмо) полностью не известна. Например, не зря берут под контроль воздушно-космическое пространство по всему периметру страны. Не зря МО РФ начинает от Твери до Иркутска в связи с серьёзной опасностью со стороны НАТО активизировать меры по военной защите ядерных сил ответного удара.

Не зря в Сирии вынуждена была вмешаться Россия. О сегодняшних возможностях спецсредств диверсионного воздействия и высокоточного оружия чиновник высокого уровня имеет право сделать запрос в компетентные органы. О будущем технологическом потенциале по части целенаправленного разрушения могильника на берегу Енисея, наверное, даже и не догадаться.

Надо бы, всё же, сценарии типа «Плаушера/Чагана под Красноярском» теоретически рассмотреть.

В США, например, учения по отработке действий при ядерном теракте имели сценарием и повреждение хранилища ядерных материалов. В Мурманской области сценарий был связан с хранилищем ВАО, спецслужбами всех ведомств, объектами Северного флота и несколькими террористическими группами.

Вот под оптимистические песни о самой безопасной безопасности, вовремя не подумали о Фукусиме, как потенциальном источнике загрязнения океана – и «сказка» надолго стала былью. Енисей силён. Вдруг и наш Северный Ледовитый может гипотетически принять радиоактивность из Железногорска. В современной жизни озвучивают нешуточные угрозы.

Радиоактивный привет потомкам от обманутых паразитами предков

Об отрицании будущего международного статуса могильника. В планах Росатома выход на международный рынок с помощью могильника в Железногорске неоднократно обозначен (последний пример). Ждём новых законодательных инициатив. Хотя (для сравнения) созданный по аналогичным планам для услуг начала топливного ядерного цикла международный центр в Ангарске планы Росатома пока не оправдывает.

О первичности подземной исследовательской лаборатории для обоснования безопасности захоронения. Право построить и эксплуатировать безопасный могильник на участке «Енисейский» уже дано, значит и доказано (распоряжение Правительства Российской Федерации от 06.04.2016 № 595-р). О каких ещё опережающих, затратных и необходимых якобы для доказательства безопасности исследованиях может сейчас идти речь?

О деятельности по созданию объекта захоронения. Подмена смысла. Беспокойство граждан связано не с необходимостью захоронения, а с вопросами «где?» и «как?».

О едином/одном централизованном могильнике ВАО. Такой подход из-за опасности массовых перевозок позволил антиядерным силам в Германии заблокировать как минимум решение проблемы захоронения ВАО в стране.

О размещении РАО в Нижне-Канском скальном массиве. Вновь подмена (в ответе на с. 2, 3 и 4 используют три разных наименования – запутались). Нижне-Канский скальный массив – корпоративно-филологический фокус Росатома. В природе существует Нижнеканский гранитоидный массив. Но участок «Енисейский» ему не принадлежит, а входит в состав Атамановского кряжа Саян.

В «Материалах обоснования лицензии…» (2015, том 2, с. 21, 27) прямо противопоставлены два массива. Пора бы уже с этим «раздвоением сознания» разобраться (см. также). Возможно, в результате, для этой территории появятся новые географические и геологические карты.

О молчании специалистов Радиевого института. Оставим это на совести специалистов института, напрямую зависящего от Росатома. Хотя в своей публикации (с. 55), посвящённой результатам поиска площадки под будущий могильник, специалисты не молчат и указывают как на возможность «катастрофических последствий» (вследствие неучтённых дестабилизирующих процессов), так и на «угрозу несанкционированного вмешательства (терроризма)».

И они предлагали площадки другого массива – настоящего Нижнеканского гранитоидного в составе Южно-Енисейского кряжа. Вот наука вне контура Росатома (в том числе, академическая) молчит по проблеме федеральных могильников – это совсем плохо.

О задаче снижения существующих рисков. Г-ном Крюковым противоречиво выделены разные приоритеты для решения задачи. Первая трактовка ключевого фактора – территориальная связь с инфраструктурой Росатома (с. 3). Вторая – геологические характеристики пород (с. 4). Ссылки на регламентирующие тот или иной приоритет документы отсутствуют.

С другой стороны, Росатомом разработано правило «3 условий» для размещения мест захоронения. Такие места выбираются исходя: из сиюминутной экономики, максимального приближения к источникам РАО, при пригодности геологических характеристик. По обнародованному факту, геологических исследований по выбору площадок Росатом, кроме как в местах своего присутствия, не проводил («Материалы…», том 2, с. 14).

Замечу, что с точки зрения геологии, площадку обязательно оценивают на наличие/отсутствие полезных ископаемых. На закрытой долгие десятилетия для любой деятельности вне Росатома производственной площадке ГХК при помощи каких исследований такие оценки выполнены? В секторах экономики ЗАТО Железногорск присутствует (?!) раздел «Добыча полезных ископаемых». Достойный зарубежный пример настойчивости и последовательности в отстаивании безупречного приоритета: «Сенатор Гарри Рид из штата Невада, весьма сильный руководитель, отказался принимать национальный могильник на территории своего штата. Несмотря на большие вложения, уже произведённые в его сооружение, после появления информации о недостаточной геологической стабильности в регионе, власти штата отказались от завершения его строительства».

О длительности процесса выбора площадки. Кое-где он начался раньше 80-х годов прошлого века. В США и ФРГ, например, в 50-60-х. И, естественно, отставая, Россия повторяет часто прежние ошибки лидеров. Отчего бы процессы в целом в разных странах не сравнить? А не только относительно последней (не всегда присутствующей) стадии – создания отдельной подземной исследовательской лаборатории. Начиная с участников и законодательных баз. Может быть, потому что появилась бы мысль: «А верной ли дорогой идём?».

Так как явно обнаружились бы существенные различия в методологических подходах (в том числе, по части независимости и альтернативности исследований и оценок), затратах и результатах. Есть и исследования Минатома по Кольскому полуострову, Новой Земле, Краснокаменску, Озерску. Нет сравнений вообще и с тамошними планировавшимися площадками. Ни у г-на Крюкова, ни в «Материалах…».

Много-много лет работали по отечественным площадкам и нет данных, которые можно было бы показать в сравнении с материалами по Железногорску и для обоснования наилучшего качества последних? Четыре строки письма об отрицательном заключении по площадке ПО «Маяк» (с. 3) не удовлетворяют. Ранее по этой площадке Минатом имел положительное заключение.

О времени работ на участке «Енисейский». С 01.04.2015 ФГУП «НО РАО» получено «право пользования недрами Енисейского участка для геологического изучения…». На каких основаниях выполнялись работы раньше? Что сделало ФГУП «НО РАО»? Законно и морально ли представление предыдущих материалов на экспертизы, обсуждения, в правительство от имени ФГУП «НО РАО» как ответственного исполнителя? Успели ли специалисты толково освоить эти материалы? Они ведь и право работать (сначала) оформляли, и (затем) «курс молодого бойца» по горно-геологической тематике проходили совсем недавно.

О 20 глубоких скважинах (500-700 м) на участке «Енисейский». Согласно классификации буровых скважин по глубине, скважины делят на мелкие (до 500 м), средние (500-1500 м), глубокие (1500-2500 м) и сверхглубокие (более 2500 м). Или – глубокого (3-7 км) и сверхглубокого (более 7 км) научного бурения. Если площадку готовят под заложение отдельной подземной исследовательской лаборатории, которая даст прогноз безопасности на миллион лет (такая задача вообще никогда перед российской наукой не ставилась!), то разумно оперировать классификацией научного бурения. Ни одной глубокой скважины при любой классификации на участке нет.

Кроме того, в «Материалах…» (т. 2, с. 19) приведены другие данные по количеству: 10 скважин глубиной по 700 м и 4 скважины по 200 м. Поэтому пока допустимо рассуждать только о статусе мелких скважин. Возможно, после ознакомления с детальными материалами по скважинам, некоторые скважины могут быть переведены в более «почётную» категорию средних.

О пристраивании могильника ВАО к ГХК. Иначе относительно имитации выбора площадки не скажешь. Ориентация на могильники при ядерных комбинатах – атрибут прошлого. По проекту NUCRUS 95410 для нужд Европейского Севера РФ оценили территорию Мурманской и Архангельской областей и арктические острова. Тысячи глубоких скважин и десяток рудников, например, Норникеля в регионах присутствия Росатома (Кольский полуостров, Красноярский край, Забайкалье), по документации и натуре которых можно было поискать площадку, – проигнорированный Росатомом ресурс.

По 12 скважинам глубиной 1-1,2 км в СССР было принято положительное заключение по одной из площадок ПО «Маяк». Росатом же, спеша, решительно указал на «Енисейский», когда там была из «полуприличных» всего одна скважина.

К слову, и для САО (в том числе, долгоживущих) площадки захоронения в Росатоме во многом ищут по принципу: за собственным невечным ведомственным забором при «признанными состоявшимися слушаниях» по проблеме в малочисленной аудитории представителей тамошней отраслевой невечной общественности.

Пример иного рода: за рубежом само обсуждение методов обращения с РАО, в отличие от России, проходит на национальном уровне. В Швеции – ещё и при независимой научной экспертизе на уровне постоянно действующего государственного органа.

О подтверждении правильного выбора площадки опытом подземного комплекса (подземных объектов) ГХК. Чем горно-геологические условия подземки ГХК менее благоприятны (как написано в письме)? Где опубликовано сравнение данных по действующим и проектируемому объектам? Зачем нужен второй могильник на площадке ГХК, если в «горе» уже сейчас захоронены ВАО и ГХК перепрофилируют? Как будут сочетаться новый могильник и полигон подземного захоронения жидких РАО «Северный»?

О перечислении выводов, достижений и гарантий без предоставления фактических данных. Ни у г-на Крюкова, ни в «Материалах…» нет описания разведочных скважин и полного комплекта исходных материалов по ним. Скважины – критерий истины в геологоразведке при суждениях об эксплуатационном блоке (водоприток в камеры РАО – более 0,1 куб. м/сут, «Материалы…» том 1, с. 89) и, что не менее важно, о его окружении – соседних породах. За «миллион лет» могильник после консервации затопит. Не приведены данные наблюдений за породами подземных объектов ГХК при их эксплуатации. Расточительно широко не обсуждать столь важные исследования при обосновании безопасности нового ядерного объекта в геологическом масштабе времени.

О неубедительности предложений сравнить участок «Енисейский» с площадками Кольского полуострова. Ещё в начале девяностых годов прошлого века на государственном уровне впервые было принято решение о создании в России, на Кольском полуострове, подземной исследовательской лаборатории по тематике захоронения РАО в кристаллических породах (Распоряжение правительства России № 1576-р от 27.08.1992, подготовлено Институтом динамики геосфер и Горным институтом Кольского НЦ РАН, подписано Г.Э. Бурбулисом).

Предложения о сравнении площадок в разных вариантах и разных профессиональных печатных (российских и зарубежных) изданиях геологического, горного, экономического, энергетического, ядерного, гуманитарного и других направлений с 1998 года многократно опубликованы. Последние статьи (дополнительно к статьям на сайте «PRоАtоm») – 1; 2; 3, с. 357, 362; 4; 5, с. 128; 6.

Совокупность публикаций, давний первый государственный документ по ПИЛ и действия ныне самого Росатома во многом по разработкам для Мурмана (см. далее) – длительная научно-техническая, народнохозяйственная и политическая экспертиза мысли, что предлагаемое сравнение возможно, необходимо и полезно. И причина, чтобы такое сравнение комплексно выполнить.

О более содержательном обосновании мероприятий по захоронению РАО. Да, актуально. Особенно мероприятий, подготавливаемых госслужащими, за счёт государственного бюджета и с гарантией безопасности на миллион лет.

Радиоактивный привет потомкам от обманутых паразитами предков

Вывод

Анализ, к сожалению, выявил голословность, оторванность от действительности, недопонимание прошлого и пренебрежение будущим в ответе г-на Крюкова, который не убеждает в безопасности планов, а укрепляет сомнения. Пока эти «принципы» Росатома не будут устранены, вряд ли нужны многотомные фолианты сегодняшнего исполнения, «раскручивающие» «уникальную» площадку без сравнения с лучшими мировыми и альтернативными российскими образцами.

Дальнейшие документы Росатома по могильнику в Железногорске должны иметь признаки безупречного горно-геологического профессионализма. И явные признаки честности. Ведь как сказал П.М. Гаврилов, гендиректор ГХК: «…в атомной отрасли честность – это основа безопасности».

Сомнительные, тиражируемые «под копирку», старые ответы на новые, с новыми аргументами, запросы обеспокоенных граждан (не знаю, как это по закону) аморальны и недопустимы. Как, кстати, и последующие мимоходом утверждения без доказательств (письма г-на О.В. Крюкова № 1-2/9347 от 09.03.2017 и №1-2/11356 от 22.03.2017) по поводу критического анализа первого его письма: «Доводы, изложенные в… отзыве Комлева В.Н. (г. Апатиты) на ответ ГК “Росатом” от 13.01.2017 № 1-2/906, проверены и не нашли своего подтверждения…» (не верю: материалы проверки лично не получал и опубликованными где-либо не видел).

Радиоактивный привет потомкам от обманутых паразитами предков

Дополнение

Легкомысленное обращение с информацией по назначенному ядерным кладбищем Железногорску (что, видимо, может быть предметом рассмотрения в контексте поручений президента РФ в связи с Годом экологии) есть, к сожалению, не частный случай, а общая методология (хотя, скорей всего, и без злого умысла) представить плохонькую в целом систему захоронения РАО в России, как хорошую.

Серьёзные нарушения такого рода фиксировались и ранее (например, здесь; здесь; здесь; здесь; и здесь). На многие простые публично заданные вопросы (1; 2) ответов нет. Неважнецкое отношение к ответам на обращения красноярцев и по другим экологическим проблемам.

Подробный анализ вольностей по Новоуральску (по второму федеральному могильнику, но САО) для малочисленной «от имени и по поручению» публики при, до поры практически безразличном к проблеме обществе – 1; 2; 3, 4.

Д.Б. Егоров (ФГУП «НО РАО») добавил: «Мы будем заниматься только эксплуатацией объекта. Место для его размещения мы не выбирали. Выбирал комбинат».

А.К. Никитин стратегически изрёк: «Давайте посмотрим, как всё строится. А дальше будем работать, чтобы обеспечивалась безопасность этого объекта» – типа сейчас «ввяжемся в историю» и согласимся, а дальше видно будет.

Изрядно деформируют общественное сознание по поводу существенного расширения действующих временных хранилищ в Сергиевом Посаде с последующим переводом их в пункты постоянного захоронения (1; 2; 3).

Для облегчения процедур получения административного и общественного одобрения могильника РАО в Ленинградской области, его площадку переназначили, сменив Копорье (с наилучшими геологическими условиями) на Сосновый Бор (1; 2).

Схема размещения российских пунктов захоронения РАО/национальная сеть могильников публично не обсуждалась (Статус репорт 22.02.2017). Притом, что ФГУП «НО РАО» создано по-крупному не для экономически выгодного и безопасного функционирования отдельных локальных своих отделений и филиалов, а для общегосударственной безопасности: «Ключевой задачей предприятия, сформулированной в Федеральном законе «Об обращении с радиоактивными отходами» стало обеспечение экологической безопасности РФ путём создания системы объектов захоронения радиоактивных отходов. С момента создания Национальный оператор играет ключевую роль в создании единой государственной системы обращения с РАО (ЕГАИС РАО)».

Пока же, как мне представляется, создание системы идёт не совсем системно, как бы фрагментарно, преимущественно по сиюминутно лёгкому (но трудному на перспективу долгих лет) пути работы на готовых разрозненных объектах (созданных ранее вне продуманной и реализуемой системы специально для захоронения РАО, а при решении других задач) без заметного даже в юбилейном сообщении контекста устремлённости на обоснование долговременной и общей для страны экологической безопасности:

«На сегодняшний день в состав ФГУП «НО РАО» входят отделение в Новоуральске и три филиала в Димитровграде, Северске и Железногорске. За время работы филиалы приняли у предприятий атомной отрасли ФГУП «ГХК», АО «СХК», АО «ГНЦ НИИАР» и АО «УЭХК» пункты глубинной закачки жидких РАО, провели и продолжают вести работу по модернизации этих объектов…»

Ситуация применительно к российским системам захоронения РАО может, однако, измениться, поскольку ФГУП «НО РАО», видимо, готово к расширению обмена мнениями со специалистами извне Росатома (письма Д.Б. Егорова № 319-210/728 от 03.03.2017 и Т.В. Лытенковой от 13.03.2017). А экологическая безопасность декларируется приоритетом корпорации.

Фиксируют неправедные «игры» на стадии back-end издавна и в других странах (научно-технически, экономически и социально весьма развитых).

Эти «игры» приводят после возникновения общественной потребности (как правило, недавно) к законодательному пересмотру (что ждёт и Россию, поскольку даже при штатном, без внешних и внутренних осложнений, функционировании могильники объективно будут вечным сильнейшим раздражителем общественного сознания) выбранных ранее безальтернативно систем (1; 2; 3; 4). Западная открытость при этом местами даёт сбои.

Ярчайший пример нового подхода к снятию накопившихся противоречий и организации поиска площадок для захоронения РАО продемонстрировала Германия. «Бундестаг в четверг, 23 марта 2017 года, принял закон о поиске на территории Германии хранилища для радиоактивных отходов. В документе изложены требования к такому могильнику и процедура выбора подходящего для него места, которое следует найти до 2031 года. Ни один регион не является приоритетным и не исключается из списка.

К середине нынешнего столетия хранилище РАО предполагается ввести в эксплуатацию, и туда начнут свозить радиоактивные отходы со всех немецких АЭС. Законопроект несколько лет совместно разрабатывали политики, защитники окружающей среды, представители энергетической отрасли, учёные и гражданские активисты. Фракции ХДС/ХСС, СДПГ и «зелёных» совместно внесли его на рассмотрение и проголосовали «за», фракция Левой партии выступила против.

Одной из причин этому стало то, что из перечня потенциальных радиоактивных могильников не исключена соляная шахта в Горлебене (федеральная земля Нижняя Саксония), которую ранее использовали как временное хранилище радиоактивных отходов. После многочисленных протестов граждан, политиков и неправительственных организаций неоднократно подчёркивалось, что эту шахту исключат из списка».

И не атомная отрасль, преимущественно в местах своего присутствия и игнорируя даже попытки рассмотрения серьёзных альтернатив, будет искать площадку могильника, а учёные, «которые должны руководствоваться исключительно научными критериями. Решающее значение имеет геология… речь идёт о задаче «эпохального масштаба» и самом трудном инфраструктурном проекте в истории Германии». Разумно ли, что в России законодательные принципы иные?

В связи с российскими и мировыми тенденциями и для того, чтобы не создавать впечатление закоренелого недруга Росатома, обозначу в целом мою позицию по теме:

1. Ядерную энергетику необходимо развивать, а советский Атомный проект является величайшим делом.

2. Все радиоактивные отходы должны быть захоронены, консервация «особых отходов» – временная мера.

3. Могильники типа Новоуральского, Озерского и Северского, как и по варианту «захоронение на месте», содержащие твёрдые САО с изотопами урана, плутония, америция и радиоактивный графит, оставлять на поверхности, подвергая население опасности и дискредитируя ядерную отрасль, на проектные триста лет, нельзя. Дальнейшее системное создание таких «технологических чудес» укрепит в обществе радикальные антиядерные настроения.

На Урале и в других регионах достаточно отработавших горных выработок, в которые возможно встроить применяемые траншейные РАО-модули и перевести могильники в категорию надёжных подземных, не снижая суммарно «бюджетной эффективности предприятия».

Пример для сравнения: никто не сберегал аналогичные наземные объекты при бывших образцовых ядерных городах в Таджикистане/Средней Азии и не повышал их безопасность за реальные двадцать лет современной истории. И ещё пример: спас же ситуацию при аварийном захоронении РАО на последующие пятьдесят с лишним лет простой овраг.

4. Могильники ВАО на берегу Енисея в Железногорске (в подземном комплексе ГХК и планируемый отдельный) слабо обоснованы (как порознь, так и во взаимосвязи) и навечно подрывают безопасность России. Твёрдые ВАО должны размещаться по периметру страны, под землёй, в районах с хорошо изученными недрами на базе инфраструктуры горнорудных предприятий (Печенга, Таймыр – под многолетнемёрзлыми породами, Краснокаменск…).

Стареющие комплексы Норникеля на Кольском полуострове и Таймыре (карьер «Центральный» – подземный рудник «Северный-Глубокий» и карьер – рудник «Заполярный») перспективны, возможно, как база для однотипной комбинированной системы захоронения РАО по кластерной схеме организации промышленности.

С помощью, по образцу и на деньги Германии в Сайда-Губе (Курчатовский институт выступил генеральным проектировщиком и заказчиком проекта с российской стороны) построен показательный (1; 2), первый в России федеральный наземный комплекс накопления, кондиционирования и хранения РАО.

Это, возможно, первый блок международного кластера технологий обращения с такими отходами на Мурмане. Вероятность появления такого кластера повышается с распространением на реакторный графит Росатомом (1; 2) идеи, положенной в обоснование второго кластерного блока, – технологии горячего изостатического прессования и шихты из природных материалов для кондиционирования РАО (поскольку сфера влияния будет уверенно включать выводимые из эксплуатации реакторы РБМК России и, возможно, Литвы).

Пора, похоже, немцев звать опять. На этот раз, для создания пилотного российского подземного объекта захоронения РАО – могильника Конрад печенгской (третий блок концепции) прописки. Не нами сказано: «Никогда не делай того, что лучше тебя сделают немцы» (Н.В. Тимофеев-Ресовский, А.В. Яблоков). И «Норильский никель», возможно, мог бы к этому присоединиться.

Вполне вероятно, что компания составится и того серьёзней. Поговаривают о подготовке российско-американской «большой сделки» полного цикла, которым обладает Росатом – а он способен начать с разработки «ядерного законодательства», добыть уран, конверсировать его, обогатить, превратить в топливные сборки, построить АЭС, предоставить гарантии бесперебойных поставок топлива и гарантии изъятия ОЯТ, потенциально – захватить рынок back-end.

Существует мнение, что стратегическое положение России на нефтегазовом рынке вызывает серьёзные опасения. Это будет побуждать к радикальной перегруппировке сил и средств в ядерной энергетике, всё большему переходу Росатома на внешний рынок с новыми предложениями/технологическими продуктами (1; 2).

Благодарю Ф.В. Марьясова за инициирование статьи и помощь при её подготовке.

В.М. Комлев

Источник

 

 

Хранилище радиоактивных отходов

 

 

Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях, постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания». Все Конференции – открытые и совершенно безплатные. Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…

 

Поделиться: