Русское Агентство Новостей
Информационное агентство Русского Общественного Движения «Возрождение. Золотой Век»
RSS

Диверсия в области образования. Часть 2

, 14 марта 2016
8 222

Разрушение образования – это уничтожение нашего будущего

Разрушение образования – это действительно разрушение нашего будущего. Те, кого сегодня воспитывают «разумными животными», завтра сами станут родителями, и будут своих детей воспитывать по своему образу и подобию. Это – конец...

 

Разрушение будущего. Кто и как уничтожает суверенное образование в России – 2.

Автор – Сергей Странник

Болонская система – детище корпораций

В отличие от американской системы образования, традиционно тесно связанной с крупным частным бизнесом, европейское образование должно было быть подвергнуто более серьёзной перестройке для приспособления его к интересам глобального рынка. Главным заказчиком коренной образовательной реформы в Европе стал Круглый стол европейских промышленников или просто «Европейский круглый стол» (ЕКС), созданный в 1983 г. и объединивший 47 крупнейших европейских корпораций, главы которых регулярно присутствуют на встречах Бильдербергского клуба. ЕКС – главный мотор наднациональной унификации Европы, основной игрок и ключевая группа давления на европейской политической сцене, оказывающая решающее влияние на европейских лидеров и фактически составляющая документы Европейской комиссии.

Уже начиная с 80-х гг. ЕКС работал над изменением образовательной системы и научных исследований в Европе, однако крайне важную роль сыграл его доклад 1989 г., названный «Образование и компетенции в Европе». С этого момента перестали говорить о «знаниях» и «знании», на смену которым пришли «компетенции». И речь идёт не просто о смене терминов, а о принципиальном изменении самого содержания, поскольку компетентность понимаются не как образованность, а как некий продукт, изготовленный по заказу клиента. В соответствии с докладом ЕКС, «образование и подготовка рассматриваются как насущные стратегические инвестиции ради будущего успеха предприятия. Преподаватели недостаточно разбираются в деловой экономической активности и в понятии прибыли, поэтому надо будет придать большую значимость дистанционному обучению».

Разрушение образования – это уничтожение нашего будущего

В 1991 г. ЕКС опубликовал новый доклад, в котором уточнялось: «Открытый университет – это промышленное предприятие, а дистанционное обучение – это новая отрасль промышленности». А 6 месяцев спустя Европейская комиссия опубликовала «Белую книгу», в которой применительно к образованию и исследованиям применяются уже такие термины, как «гибкость», «мобильность», «трудоустройство».

Мощным фактором, ускорившим переход к перестройке образования, стало создание ВТО в 1995 г., которая в отличие от своего предшественника ГАТТ, охватила торговлю не только промышленными товарами, но и услугами, правами на интеллектуальную собственность и пр. Ставя своё право выше права национального, ВТО требует унификации последнего в соответствии с принципами неолиберализма (в первую очередь приватизации), распространяемых и на сферу услуг, которая включает в себя очень широкий сектор – детские сады, школы, университеты, больницы, дома престарелых, объекты культуры, ЖКХ и т.д. В соответствии с принципом «равного отношения», предусмотренным Генеральным соглашением по торговле и услугами (в рамках ВТО), они тоже должны быть открыты для доступа иностранного капитала.

Тут надо отметить, что роль Европейского союза в создании ВТО, и особенно Генерального соглашения по торговле и услугам (ГСТУ), была, безусловно, центральной. И хотя неолиберальную стратегию представляют часто исключительно как навязанную США, в том, что касается услуг и либерализации торговли услугами, первенство принадлежит ЕС, который является первым в мире экспортёром услуг. Именно поэтому ЕС был так заинтересован во включении образования в ГСТУ.

В том же 1995 г. в одном из многочисленных докладов ЕКС под названием « К обществу обучения» появляется ещё одно новое положение: «Образование должно считаться услугой, оказанной экономическому миру. Национальные правительства должны рассматривать образование как процесс, идущий от колыбели до могилы». Именно отсюда идёт идея обучения на протяжении всей жизни, означающая в реальности повышение квалификации и переквалификацию, согласно спросу на рынке труда, меняющиеся в зависимости от рыночной конъюнктуры. Идея эта появляется в новой «Белой Книге» Европейской комиссии 1995 г., которая полностью копировала доклад ЕКС и называлась «Изучать и обучать, в направлении к когнитивному обществу».

Другим заказчиком коренной перестройки образования стала ОЭСР, опубликовавшая в 1998 г. доклад, в котором говорилось: «Преподаватели не нужны для обучения на протяжении всей жизни. Это сделают лица, предоставляющие образовательные услуги». В том же году Еврокомиссия повторяет эту идею в своём докладе «Ray First»: «Пришло время внешкольного образования, и освобождение образовательного процесса приведёт к контролю со стороны продавцов образования, более открытых к инновациям, чем традиционные структуры».

Эти документы и подготовили Болонский процесс, инициаторами которого уже официально выступили министры образования Франции, Германии, Италии и Великобритании. В 1998 г. (после подписания Амстердамского договора 1997 г.) они приняли Сорбонскую декларацию, направленную на создание открытого европейского пространства высшего образования, призванного стать «более конкурентоспособным на мировом рынке образовательных услуг».

Именно здесь уже ясно прозвучала тема «экономики знаний». Чтобы обеспечить успех начинания, организаторы использовали, как выразилась французская исследовательница Ж.Азам, неолиберальную находку, подключив к процессу ректоров университетов, которые и стали в итоге ещё одним важным заказчиком. В том же году состоялось собрание европейских ректоров по случаю годовщины основания Болонского университета, где они подписали «великую хартию». И хотя она и подтверждала традиционные принципы университетской деятельности, в ней появились новые ключевые понятия «мобильность», «гибкость» и «трудоустройство», что означало начало приспособления к рынку.

В 1999 г. министры образования 29 стран подписали известную всем Болонскую декларацию «Зона европейского высшего образования», к которой присоединились 47 стран. Целями Болонской системы провозглашались:

– построение европейской зоны высшего образования как ключевого направления развития мобильности граждан с возможностью трудоустройства;

– обеспечение конкурентоспособности вузов в борьбе за студентов, деньги, влияние;

– достижение большей совместимости и сравнимости национальных систем высшего образования.

В целях обеспечения провозглашённой «гармонизации образования» национальные системы делают прозрачными и максимально сравнимыми, для чего:

– распространяются одинаковые образовательные циклы из двух уровней – бакалавриата и магистратуры (первый – для удовлетворения рынка труда, второй – для науки);

– вводится единая или легко поддающаяся пересчёту зачётная система (количество учебных часов или кредитов) и одинаковые формы фиксирования получаемых квалификаций и пр.;

– учреждаются аккредитационные агентства, независимые от национальных правительств и международных организаций, и устанавливаются стандарты транснационального образования;

– кроме мобильности учащихся расширяется мобильность преподавательского и иного персонала для «взаимного обогащения европейским опытом», что предполагает изменение законодательных актов в области трудоустройства иностранцев;

– знания выпускников практически используются на пользу всей Европе и востребованы европейским рынком труда;

– в Европу привлекаются большое количество учащихся из других регионов мира;

– вводится автономность вузов, их независимость от государства, как в финансовом плане, так и в плане образовательных решений;

– обеспечение обучения на протяжении вей жизни.

За этим последовало реформирование и введение общих учебных программ, новых принципов управления ВУЗами, подготовка современных учебников, введение единого для Европы образца диплома, международное участие в проверке качества, что привело в итоге к полному нивелированию процесса образования. Особенно эффективным стало введение системы кредитов для сопоставления образовательных программ, которые, делая прозрачными учебные программы, позволили учащимся быть настолько мобильными, что они могут менять университеты и страны хоть каждый семестр.

Главным результатом процесса, как и планировалось ЕКС, стало превращение образования в высокорентабельную сферу бизнеса, называемую «экономикой знаний». Знание, то есть компетенции – это теперь дорогостоящий товар, изготавливаемый по заказу крупного бизнеса, и всё, что не вписывается в требования заказчика, подлежит устранению. Государство устраняется от регулирования образовательной деятельности, и университеты становятся коммерческими предприятиями, озабоченными исключительно сохранением конкурентоспособности и привлечением частного капитала. Те институты, которые прежде опирались на государственную поддержку, справляются тем, что привлекают финансы из множества других источников, включая выход на рынок услуг, пожертвования или финансирование исследований по специальным федеральным программам.

Итогом «болонизации» стали снижение уровня массового образования, фрагментация знаний (в силу ориентации на узких специалистов), делающая невозможным формирование критического и аналитического мышления, пассивность студентов (из-за отсутствия широкой информации о самом процессе и из-за того, что все решения уже приняты наверху, а участие студентов не только не поощряется, но грубо подавляется); общая путаница и снижение качества образования.

Показательна в этом плане работа 2005 г., представленная Национальным союзом студентов Европы (ESIB) и названная «Чёрной Книгой Болонского процесса». Она была составлена на основании материалов, предоставленных студентами из 31 страны-участницы процесса, и перечисляла многочисленные провалы этой «реформы», среди которых неэффективность кредитной системы, проблемы со структурой бакалавриат-магистратура и пр.

В итоге, всё новое и привлекательное в системе оказалось на практике абсолютно недееспособным, зато по традиционно сильным сторонам высшего образования был нанесён мощный удар. Очень жёстко и крайне критично оценивают Болонский процесс и авторы французских исследований 2008 г. «Кошмар Гумбольдта», «Губительные последствия университетской “модернизации” в Европе», «Европейская Лиссабонская стратегия, на пути к рынку исследований», показавшие, какими разрушительными процессами обернулись описанные «реформы».

Между тем, ЮНЕСКО сделала всё возможное, чтобы представить Болонскую стратегию как модель правильного управления на международном уровне. И именно благодаря этой организации Болонский процесс был взят за образец для создания мирового рынка образования и исследований.

Враг зашёл с тыла: как началось разрушение суверенного образования в России

Только в свете описанных процессов можно понять происходящую в России перестройку образования, которая в реальности представляет собой его ломку, сопровождающуюся мерами по коренной «мутации менталитета». И касалось это в первую очередь детей, причём самого раннего возраста. Той лабораторией, откуда выходили будущие перестройщики сознания, служил психологический факультет МГУ (1966 г.), где разрабатывались основы новых научных направлений в психологии и педагогике, заимствованные из самиздатовских публикаций, рассказывающих о достижениях западной мысли. Широкое сетевое распространение новых педагогических методов началось в годы перестройки при М. Горбачёве во второй половин 80-х гг., когда в СССР в рамках новаторского движения стали создаваться частные инновационные школы «Эврика-развитие».

Центральным интеллектуальным клубом реформаторов стал созданный в 1988 г. тогдашним главой Гособразования Г. Ягодиным Временный научно-исследовательский коллектив (ВНИК) «Школа», во главе которого был поставлен сотрудник Академии педагогических наук Э.Д. Днепров (1936-2015). Он превратил «Школу» в главную движущую силу перестройки образования, призванную обеспечить «революцию в умах»[23].

Во ВНИКе работали «инновационно» мыслящие психологи, педагоги и управленцы (А.Тубельский, Шалва Амонашвили, Борис Бим-Бад и др.), которые разработали принципиально новую образовательную политику, основанную на идеях вариативности и свободного выбора на всех уровнях образовательной системы.

При их участии в декабре 1988 г. на Всесоюзном съезде работников образования уже были одобрены основные принципы, направленные на размывание единой системы образования, обеспечивавшей высокий уровень грамотности и нравственности: демократизация, плюрализм и многоукладность образования, вариативность и альтернативность, народность и национальный характер образования, открытость и регионализация, дифференциация, непрерывность образования. Но всё это был подготовительный этап.

По-настоящему разработанную «Школой» концепцию начали реализовывать с 1990 г., когда Верховный Совет РФ избрал Днепрова министром образования РСФСР (затем РФ) (В августе 1991 г. днепровское министерство стало одним из центров сопротивления ГКЧП, а после ухода с поста министра Днепров стал советником президента Ельцина по вопросам образования, а затем – профессором ВШЭ), а вместо сопротивлявшейся реформированию школы Академии педагогических наук СССР в 1991 г. была создана Российская академия образования (РАО). Тогда и начинается запуск «реформ».

Однако решающим условием осуществления перемен стал внешний фактор. Об этом откровенно пишет сам Э.Д. Днепров в своей книге, объясняя, что задача реформаторов образования в начале 1990-х гг. состояла в том, чтобы превратить внешнее влияние в «активный действенный механизм внутреннего реформирования российского образования. Этот механизм предполагал организацию целенаправленного международного сотрудничества в области образования по ключевым направлениям его реформационных изменений». «Министерство, – писал Днепров, – в принципе изменило цель и характер международного сотрудничества в образовании, направив его на обеспечение стабилизации российской образовательной системы и её развитие».

Целью сотрудничества являлось обеспечение вхождения России в «общемировое общеобразовательное пространство» в интересах создания «единого глобального образовательного пространства и конкурентоспособности на мировом рынке труда и технологий», поэтому сотрудничество носило комплексно-проектный характер. Были поставлены задачи интегрировать Россию в международные образовательные программы и проекты ЮНЕСКО, Евросоюза, Совета Европы и пр.

Показательно в этом плане, что первая европейская презентация основных идей российской образовательной реформы состоялась в Амстердаме в 1989 г. через несколько месяцев после упомянутого Всесоюзного съезда работников образования России 1988 г. Начало же процессу «сотрудничества» положила Международная конференция в Сочи «Реформа образования в России», организованная Министерством образования совместно с Международным комитетом содействия развитию образования (ИМТЕК) и проходившая в течение 9 дней в сентябре 1991 г.

Как писал Днепров, она «дала старт не только многим совместным проектам 90-х годов, главное – она заложила фундамент долговременного дружественного сотрудничества в образовании, которое (на личном уровне педагогов, на уровне учебных заведений, в отличие от государственного уровня) не обрывалось все прошедшие тяжелейшие годы и которое даёт превосходные плоды по сей день».

Главную роль тут играли программы совместной деятельности с Фондом Карнеги, Всемирным банком (куда входят Международный банк реконструкции и развития и Международная ассоциация развития), Фондом Сороса, с Нидерландами и Бельгией, проект «Российско-Американской коалиции «Бизнес и образование» и т.д.

В целях утверждения «рыночной грамотности» и «рыночного сознания» работников сферы образования Министерство образования координировало реализацию российско-американской программы Junior Achievement по прикладной экономике, в рамках которой проводилась переквалификация педагогов, адаптировались зарубежные учебники по рыночной экономике, велась подготовка будущих разработчиков учебных курсов из числа учителей с привлечением зарубежных экспертов. Совместно с зарубежными издательствами (в частности, с ведущим немецким медиаконцерном «Бартельсманн»), создавались типографии для печатания инновационной учебной продукции и перспективной продукции Запада.

Главное внимание при этом уделялось коренному изменению содержания образования в целях, как писал Днепров, его «интеграции в глобальную цивилизацию будущего». Над этими международными проектами работали совместно Министерство, Комитет по высшей школе и Фонд Сороса, создавая новые учебные курсы по истории, литературе, общественным дисциплинам, экологии, развитию мышления и др.

Одновременно шла подготовка будущих разработчиков нового содержания образования из числа учёных и учителей России, которая осуществлялась в рамках проекта «Глобальное образование» (Россия-США-Нидерланды-Дания). В тех же целях Россию вводили в ряд международных организаций, занимающихся стандартами и тестированием, а несколько российских школ было подключено к программе международного бакалавриата ЮНЕСКО. Наконец, активно внедрялись новые западные модели и типы школ под эгидой «Консорциума авангардных школ» (Россия-США-Великобритания-Нидерланды).

Ключевой проблемой, естественно, была подготовка и переподготовка управленцев – «менеджеров образования» – которая осуществлялась с привлечением зарубежных экспертов и путём организации стажировок за рубежом. Совместно с органами образования США, Германии, Великобритании и Бельгии была налажена система обмена управленцами высшего и среднего звена, создан российско-американский центр «Бизнес и образование».

По совместному проекту Фонда Карнеги, Всемирного банка и Министерства образования велась разработка комплексной стратегии подготовки современных менеджеров образования, а также установления взаимосвязи образования и бизнеса. Тогда же Министерство образования договорилось с Американской федерацией учителей (AFT) о совместном проекте в области «выращивания нового типа профессиональных объединений учителей».

Российское образование в планах Запада

Министр образования Нидерландов Й. Ритзен, подписавший в 1992 г. в Москве первый европейский меморандум о многостороннем образовательном сотрудничестве, говоря о новой образовательной программе «демократической России», указывал: «Требуются титанические усилия, чтобы эта идея проникла в общество. Образование может быть движущей силой изменения общества».

Однако никто не понимал тогда так хорошо эту ключевую роль образования, и в первую очередь гуманитарного образования, как Дж. Сорос. Поэтому, когда Правительство России в апреле 1992 г. приняло постановление «О развитии гуманитарного образования в России», именно Сорос предоставил необходимые для этого средства, то есть подвёл под постановление финансовое основание и тем самым обеспечил его выполнение.

Реформу гуманитарного знания Сорос понимал как производство нового типа мышления, смену менталитета личности и изменение общественного сознания. Она должна была восполнить духовный вакуум и сформировать новую культурную матрицу, которая будет определять тип личности российского гражданина ХХI века. Но одновременно она должна была решить ряд глобальных проблем, связанных с мировым кризисом образования. То есть речь шла о том, чтобы на базе нашего перестроенного образования формировать «глобальную духовность». Как признаёт сам Э. Днепров, гуманитаризация нашего образования «была связана и с общими планетарными изменениями в современной жизни мира, в характере мышления человека конца ХХ столетия».

В проектах Запада Россия рассматривалась изначально как экспериментальная площадка для обкатки «глобального образования». Вот что отмечал в мае 1992 г. президент фонда Карнеги Э. Боер, представлявший Мировому банку программу российско-американского сотрудничества в области образования: «Школьная реформа в России характеризуется системным подходом, который существенно отличается от принятой практики. Заложена стратегия, определяющая долгосрочный подход к перестройке системы образования в России, в контексте, в котором американцы также смогут осмыслить проблемы изменения собственной системы образования. Российские специалисты хотели бы, чтобы Россия представляла бы более, чем площадку для оказания помощи. Им есть что предложить. Они видят совместную деятельность как некое совместное предприятие, которое принесёт пользу не только России, но и внесёт многосторонний вклад в развитие американской мысли».

Моделью такого «совместного предприятия» в сфере высшего образования стал советско-американский образовательный проект, о котором ещё в августе 1991 г. договорились М. Горбачёв и президент США Дж. Буш-старший. В результате в 1992 г. вышло распоряжение о создании Международного университета, первым президентом которого стал Г.Х. Попов, а первым ректором – Г. Ягудин (кстати, именно здесь учился В. Сурков). Финансировался он крупнейшими на тот момент российскими (и не только) корпорациями: банком «Менатеп» (Ходорковский), группой «МОСТ» (Гусинский), корпорацией «НИПЕК», компанией Coca-Cola и др. Показательно, что уже тогда глава «НИПЕК» Скопцов заявил, что «в скором времени отечественные ВУЗы превратятся в устойчивые предприятия и будут приносить стабильную прибыль».

Главным двигателем кардинальной перестройки образования в целях приспособления его к рынку стала Высшая Школа Экономики, созданная в 1992 г. по инициативе Всемирного банка и на его средства и при поддержке со стороны таких членов правительства, как А. Гайдар и Л. Абалкин. Именно здесь собрались американские советники, приступившие к ломке социальной сферы и изменению общественного сознания в России на основе иностранной идеологии и иностранных учебных материалов.

ВШЭ превратилась в «мозговой центр» исполнительной власти, будучи оплотом неолиберального догматизма, распространяющим эту идеологию на все сферы интеллектуальной и практической жизни страны. Она всегда пользовалась государственной бюджетной поддержкой, находясь в ведении Минэкономразвития, а с 2008 г. стала подчиняться непосредственно правительству (поддержка закреплена личными связями, так как ректор теперь уже НИУ ВШЭ Я.И. Кузьминов является мужем Э.С. Набиуллиной, экс-министра экономразвития, а ныне – главы Центробанка и помощником Президента).

Разрушение образования – это уничтожение нашего будущего

В том же 1992 г. реформаторы добились принятия «Закона об образовании», вводившего новое понятие «государственный образовательный стандарт», который стал инструментом изменения и содержания, и методов обучения в соответствии с планами РАО. Если раньше государство определяло минимум содержания, объём, характер и последовательность вводимого материала, то теперь ему предлагалось лишь фиксировать, чего должен достичь школьник на каждом этапе обучения. Причём, если первоначально стандарт должен был утверждать Верховный совет РФ, то после принятия Конституции 1993 г. это положение было отменено, и данная функция была передана органам исполнительной власти, то есть Министерству образования.

В ноябре 1993 г., когда Э. Днепров был уже советником президента Б.Н. Ельцина по образовательной политике, он написал ему записку, в которой было указано, что только за 1991-1993 гг. вложения «зарубежных партнёров» в российскую систему образования составили 700 млн. долл. По проекту фонда Сороса по обновлению гуманитарного образования было подготовлено более 200 новых учебников по гуманитарным дисциплинам. 40-миллионный грант федерального правительства США позволил увеличить обмены школьниками и преподавателями.

Десятки миллионов вкладывались ежегодно в программу экономического образования Junior Achievement (США), в соответствии с которой в 11 тысячах школ были внедрены курсы экономической грамотности. Что касается правительства ФРГ, то оно вкладывало деньги в переподготовку преподавателей системы профобразования. А французская программа предусматривала реорганизацию системы управления образованием, подготовку российских учителей по концепциям ведущих педагогов мира.

Перевод под внешнее управление (переходной этап)

После октябрьского переворота 1993 г. страна оказалась полностью открыта внешнему влиянию, и финансовые вливания становятся ещё более объёмными. Как пишет ректор Московского гуманитарного университета, профессор И.М. Ильинский, поскольку экономика России была разгромлена, и страна находилась в полной экономической и финансовой зависимости от Запада (МВФ, ВБ, ЕБРР), деньги поступали только при соблюдении определённых требований, которые касались политических условий. Уже тогда страна находилась в определённом смысле под внешним управлением со стороны США, некоторых западных стран и мирового закулисья, которое определяло правила игры. И в Правительстве, и в каждом министерстве, при каждом губернаторе и президенте в регионах легально находилось более 2000 «советников» с Запада, и наиболее важные проекты законов и постановлений Правительства РФ отсылались на экспертизу в Белый дом – в Вашингтон.

Доклады ВБ стали «законами прямого действия», в соответствии с ними и осуществлялась перестройка.

В 1994 и 1995 гг. Всемирный Банк при поддержке Фонда Д. Сороса, правительств Великобритании, Финляндии, Франции, Японии и Нидерландов составил два доклада под одним названием «Россия: образование в переходный период», а в 1999 г. – доклад № 18 666-RU «Обновление образования в России (региональный уровень)», содержавший материалы по Саратовской, Самарской и Новгородской областям[37].

Первый доклад (№13 638-RUS) имел гриф «Конфиденциально. Документ Всемирного банка. Только для служебного пользования» с Предупреждением: «Настоящий документ имеет ограниченное распространение и может быть использован получателем только при исполнении служебных обязанностей. Во всех других случаях его содержание не может быть раскрыто без разрешения Всемирного банка». Он был написан 29 неизвестными сотрудниками и консультантами банка (из которых только пятеро с русскими фамилиями) под руководством некоего Стивена П. Хайнемена.

Главная проблема российского образования, по их мнению, заключалась в том, чтобы так «реструктуризировать эту добившуюся больших достижений в прошлом систему… чтобы она могла удовлетворить новые потребности непланового рынка и открытого общества». Речь шла о кардинальной ломке нашей образовательной системы, так как рекомендовалось:

– «закрыть педагогические институты и привлекать учителей из числа выпускников университетов», «закрыть профессиональные училища, которые не могут провести структурную перестройку»;

– установить «минимальные стандарты гражданственности», которые сводились к «способностям правильного чтения карт, объяснению на иностранном языке, правильному заполнению налоговых деклараций», «любовь к российскому искусству и литературе, а также терпимость к другим социальным группам»;

– «не повышать долю расходов на высшее или среднее профессионально-техническое образование в общем объёме ВВП, если они до этого не будет серьёзно реструктурированы»;

– «передать ответственность за выбор учебных материалов из министерства самим школам».

Было также выказано мнение о «несправедливости и неэффективности экзаменационной системы», что стало обоснованием для введения ЕГЭ. Как пишет И.М. Ильинский, России предлагалась такая стратегия «реформирования» советской системы образования, на тот момент всё ещё одной из лучших в мире, которая могла быть осуществлена только через её разрушение и никак иначе.

Специалисты назвали этот процесс «американизацией российской школы». Речь шла об отказе от фундаментального классического характера образования, готовившего интеллектуально и нравственно развитую личность, и переводу его на исключительно прикладной характер. В связи с этим показательна рекомендация ВБ ввести «минимальные стандарты гражданственности», что означало отказ от воспитания новых поколений. И действительно, в 1994 г. воспитательная функция была изъята из школ и ВУЗов, что продолжалось около 5 лет, пока это не признали ошибочным, но кадры воспитателей, опыт и знания в этой области были утрачены.

Таким образом, указания были спущены, и встал вопрос об их реализации. В октябре 1997 г. между Правительством РФ и ВБ (МБРР) было подписано соглашение о займе № 4183-RU на финансирование «Инновационного проекта развития образования» на общую сумму 68 млн. долл. (сроки реализации 1998-2004 гг.). Для распоряжения этими средствами был создан Национальный фонд подготовки финансовых и управляющих фондов (НФПК), смысл существования которого объяснил бывший министр образования А. Тихонов: «роль НФПК сводится к тому, что он выступает как операционно-бухгалтерская дирекция по управлению полученными от МБРР средствами. Если Мировой банк прекратит выдачу займов, НФПК перестанет существовать».

Разрушение образования – это уничтожение нашего будущего

Главный инноватор А.И. Адамский (о нём см. ниже) об этом периоде пишет: «И только когда начались организованные попытки системного реформирования отрасли в 1997 г. и в образование стали поступать серьёзные деньги, стало очевидно, что без влиятельного института продвижения политических решений относительно образования не обойтись». Созданием такого института занялись уже при новом министре образования – В. Филиппове (1998-2004).

Напомним, что переход к «системному реформированию» осуществлялся тогда, когда в России за порогом учебных заведений, по данным Министерства образования, уже оказался 1 млн. 950 тыс. человек. А тогдашний заместитель министра по сотрудничеству со странами СНГ М.Н. Лазутова дала самую тревожную информацию: от 3,5 до 3,7 млн. детей. Далее, если в 1980 г. в РФ на 10 тыс. граждан приходился 221 студент (только за счёт госбюджета), то в 1996 г. – 178, включая студентов «внебюджетников». В 1992-1996 гг. были закрыты более 19 тыс. детских дошкольных учреждений, резко снизилась подготовка детей к школе.

Разрушение образования – это уничтожение нашего будущего

Штаб инноваторов-рыночников: битва за стандарты

Центром, через который проходили и проходят все идеологические, кадровые и финансовые пути перестройки образования, стала ГУ-ВШЭ, в которой сформировалась главная группа модернизаторов во главе с их идеологом Я. Кузьминовым. Однако при всей её значимости ВШЭ – это всего лишь ретранслятор разработанных в зарубежных центрах и озвученных Всемирным Банком идей.

Ярким символом этой политики является Исак Фрумин, руководитель образовательных проектов в Московском представительстве Всемирного банка, а с 2007 – научный руководитель Института Образования НИУ ВШЭ.

Разрушение образования – это уничтожение нашего будущего

В 1999 г. ВШЭ создала фонд «Центр стратегических разработок», один из основных аналитических центров при правительстве России, который занялся разработкой стратегии социально-экономического развития РФ, включавшую и планы реформирования образования. Председателем Совета центра стал Г.О. Греф, а вице-президентом фонда – жена Кузьминова Э. Набиуллина (в 2003-2005 гг. Набиуллина была его президентом, и, хотя и держалась в тени, стала главной «рабочей лошадкой» грефовского «штаба реформ»). Реформы готовились тихо, к этому не подпускали ни профессиональное сообщество, ни даже Министерство образования.

Однако, чтобы заставить общество принять перемены, требовался более мощный механизм, коим и стал созданный в 2001 г. Российский общественный совет по развитию образования (РОСРО), признанный «авторитетной дискуссионной площадкой». Он привлёк определённый круг представителей образовательных и профессиональных сообществ, а также политиков разных взглядов (в заседаниях его участвовали И. Хакамада, Г. Явлинский, А. Кокошин и др.). Именно его А. Адамский и назвал «влиятельным институтом продвижения политических решений», деятельность которого приобрела ярко выраженный лоббистский характер. Функцией его стало определение приоритетов реформы и выбивание на них дополнительных средств из бюджета.

Разрушение образования – это уничтожение нашего будущего

Педагог-модернизатор А. Пинский

В том же 2001 г. утверждается программа «Модернизация российского образования на период до 2010 г.», предусматривавшая разработку новых стандартов общего среднего образования, введение новых статусов образовательных учреждений, введение ЕГЭ (начали с 2001 г.), стратификацию учреждений высшего образования и многое другое. В июле 2002 г. вступило в силу соглашение о займе № 4605-RU между РФ и МБРР для финансирования проекта «Реформа системы образования» на сумму 49,85 млн. долл. (сроки реализации 2002-2006 гг.).

Для перестройки образования ключевую роль играл вопрос о стандартах. Первое поколение государственных стандартов общего и среднего образования, разработанных на основе РАН, было принято в 1998-1999 г. Но они ещё не рвали так резко с традиционным образованием, потому и стали главным препятствием для введения рыночных инноваций, и их надо было кардинально изменить (согласно законодательству, стандарты должны регулярно обновляться – раз в 5 лет, теперь – в 10 лет). В нарушение ст.7 Закона РФ «Об образовании», эти стандарты не были закреплены законом.

Этим и воспользовалась созданная при кураторстве ГУ-ВШЭ и НФПК группа разработчиков-инноваторов, приступившая к созданию нового поколения стандартов. Разработка осуществлялась по программам внешних заимствования от МБРР и в соответствии с готовой концепцией, не просто изменявшей, но ломающей всю структуру и содержание прежних стандартов. Куратором группы выступал А. Пинский, член РОСРО, педагог-модернизатор, навязывавший оккультную вальдорфскую педагогику, а участвовали в ней А. Водянский, Э. Днепров (тогда уже профессор ВШЭ) и др.

Суть их концепции хорошо изложил Э. Днепров. Она исходит из констатации «смены образовательной эпохи и парадигмы образования», необходимости его «интернационализации», что предполагает переход от всеобщего адаптирующего образования – к образованию деятельному и личностно ориентированному, от образования «для всех» – к образованию «для каждого», от «учить всех всему» – к «учить учиться», от тотального унифицированного образования – к образованию по выбору.

Соответственно, и стандарт в его западном смысле (по ЮНЕСКО) понимается не как определённый обязательный минимум предметов и знаний, а как некие рамки, обеспечивающие «многообразие», «плюрализм», «альтернативность», «постоянный выбор» и т.д.. А принципы его создания – это «модернизация», «разгрузка содержания», «свобода выбора», «вариативность», «личностная ориентация», «компетентностный подход» (ориентация на решение практических задач), «непрерывное образование» и пр.

Программа «смены парадигм» и модернизации изначально содержала в себе идею постоянного, бесконечного реформирования российской системы образования в качестве самоцели. В итоге, это привело к насаждению хаоса, с помощью которого начали разрушать весь учебно-воспитательный процесс.

Госстандарт (затем ФГОС) становится инструментом не просто перестройки, но «перманентной революции» в образовании.

Именно в рамках этой идеологии «бесконечного реформирования» и были созданы стандарты второго поколения 2004 г., принятых Министерством образования. Хотя вся деятельность по разработке этих стандартов была противозаконной (и финансировалась в значительной степени из-за рубежа), по этим стандартам стали составлять новые учебники, используемые одновременно со старыми, поскольку ни стандарты 1998-1999 гг., ни новые не были закреплены законом, то есть не были утверждены Государственной Думой, которая была исключена из решения этого вопроса.

В том же 2004 г. Я. Кузьминов представил уже фундаментальный доклад о «совершенствовании структуры образования», в котором говорилось о необходимости реструктуризации всей системы образования. Полному пересмотру подверглись три важнейших принципа образования: бесплатность, всеобщность и фундаментальность.

Что касается бесплатности, то преодолеть её решили с помощью платных курсов, которые вводились за счёт сокращения обязательных предметов. Как откровенно тогда заявил А. Пинский, «социализм в школьном образовании закончился. Школа должна зарабатывать».

В свою очередь, сокращение обязательных программ обосновывалось необходимостью разгрузить школу, поэтому главным объектом критики стала её загруженность. Так, тогдашний гендиректор издательства «Просвещение» А. Кондаков утверждал, что выпускники российских школ оканчивают учебные заведения с избыточным багажом знаний. А. Пинский видел в этом вообще порочность советской школы: «Если 60-80% детей годами занимаются тем, что им не нужно и непосильно, а потом должны делать вид, что они это знают, сдают, – это развращающее действует на одно поколение за другим».

Самый ныне разрекламированный педагог-инноватор Е.А. Ямбург, активный сторонник воспитания толерантности, также писал, что «ни в одной стране мира никто не ставит перед собой задачи такое количество знаний, умений, навыков ногами впихнуть в голову ребёнка». На то же жаловался Я. Кузьминов: «школа перегружена фактурой традиционных предметов». К тому же он утверждал, что у нас переизбыток образованных людей, и деньги государства уходят сквозь пальцы. По его прогнозам, разгрузка давала возможность получить от российских семей 7 млрд. долл.

Ещё раз подчеркнём, что эксперименты и новшества вводились по указанию и на деньги ВБ (МБРР), но, как было указано по результатам проверки в Бюллетене Счётной палаты РФ № 5 (125) 2008 г., «за весь период использования заёмных средств в сфере образования российской стороной оценка эффективности ни одного из проектов МБРР не проводилась». А по признанию нынешнего президента НИУ ВШЭ А. Шохина, до 2/3 сумм, получаемых Россией от ВБ, уходило на оплату самой же дающей в долг стороны (её консультантов, советников и пр.), и только оставшаяся треть пошла на эксперименты, оседая в карманах инноваторов.

При этом погашение и обслуживание займов осуществлялось за счёт средств федерального бюджета, так же, как и в итоге – проведение дорогостоящих экспериментов (ЕГЭ, реструктуризация сельских школ и пр.). Так, в Бюллетене Счётной палаты указывалось: «В нарушение Федерального закона (ФЗ) «Об утверждении Федеральной программы развития образования (ФПРО)» средства федерального бюджета в сумме 453,9 млн. рублей отвлечены Правительством РФ от мероприятий ФПРО… и направлены на проведение эксперимента по внедрению ЕГЭ… Затраты на проведение ЕГЭ должны будут покрываться из федерального бюджета и бюджетов субъектов РФ… в 2006 году без учёта инфляции это составит 1463 млн. рублей (расчётно)».

Если с платностью образования вопрос решался открыто и откровенно, то отказ от фундаментальности и всеобщности проходил в завуалированной форме и осуществлялся под лозунгами внедрения «деятельного и мотивационного образования», усиления его «социально-гуманитарной направленности», утверждения «ценностей гражданского демократического общества» и «становления и социализации личности ученика в условиях современного мира». А над этим уже работали инновационно-экспериментальные центры.

Источник

 

 

«ЕГЭ – могильщик системы образования» Профессор А.В. Иванов

 

 

Андрей Фурсов «Основные вехи последних шести лет»

 

 

Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях, постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания». Все Конференции – открытые и совершенно безплатные. Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…

 

Поделиться: